Кубок королевы Розамунды

— И фотки покажешь? — усмехнулась Марианна. — Думала я, что ты умнее…

Хотя на самом деле она так не думала.

До Вячеслава наконец дошло, что выхода у него нет, и он согласился прощупать свою тетку. Сказал, что знает, как на нее воздействовать. И глазами загадочно блеснул.

Условились встретиться завтра, но Вячеслав позвонил утром и вызвал Марианну на встречу. А там сообщил, что Мамаев выполняет для Перегуда кое-какие секретные дела. В частности — передает деньги очень крупным и влиятельным людям.

Перегуд сам не хочет светиться, а Мамаев по сравнению с ним такая мелкая сошка, что на него никто и не подумает. И Антонина Павловна совершенно случайно услышала время и место ближайшей такой операции. Как раз сегодня Андрей Сергеевич из командировки вернется — и сразу приступит к делу. С собой он берет только Дронова, полностью ему доверяет.

— Ну, если соврал… — зловеще начала Марианна.

— Да я!

— Свободен! — отмахнулась Марианна, звоня Гусеву.

— Вы понимаете, что просите невозможного? — возмутился Гусев. — Одно дело — собрать сведения, сделать снимки, и совсем другое — вмешаться в дела очень опасных людей. Это чревато.

— Я знаю, все знаю, но… из-за этих двоих умер мой отец! А перед этим они лишили его всего! И мой муж теперь хочет убить и меня! Мне просто не к кому больше обратиться!

— Ну хорошо, я помогу вам, — сказал Гусев после продолжительного молчания. — И знаете почему? Потому что в этом деле фигурируют еще два убийства. И никто этого даже не заметил, просто закрыли дела — и все. Артем Петров и его невеста Маша. Жили ребята спокойно, работали, жениться собирались, а им вот такое. Ни в чем не виноваты, а никто и не вспомнит про них. А ведь и так парню досталось — в детдоме-то… И теперь что хочешь делай — никто никаких концов не найдет, дело в архив окончательно списали. Так что в память ребят этих самых обычных я вам помогу.

«Да как угодно!» — подумала Марианна.

Машина Андрея Мамаева выехала на дорожную развязку и остановилась внизу, под мостом. Наверху, над ними, ловко маневрировал маленький красный бульдозер, сгребая с дороги нападавший за последние дни снег.

— Это еще что такое? — прошипел черноволосый человек с заметной седой прядью, который сидел за рулем.

— Что-что, — огрызнулся Мамаев. — Не видишь, снег убирают. Зима наступила, ты не заметил?

— Не нравится мне это, — процедил водитель. — Что это именно сегодня они принялись за снег…

— Тебя не спросили! Выпал снег — вот и принялись!

— Не нравится мне это…

— Что ты заладил — не нравится, не нравится! Дело надо делать!

— А по мне, так надо отменить операцию. Что-то здесь не так… большие деньги задействованы… как бы чего не вышло…

— Ты что — с ума сошел? — Мамаев побагровел. — Отменить такую операцию? Ты представляешь, какие люди мне доверились? Да они меня в порошок сотрут! Скажут, что я ни на что не годен, что мне нельзя самую простую передачу поручить!

— Лучше пусть скажут, чем… — брюнет выразительно замолчал.

— Заткнись! Не каркай! Тем более уже поздно что-то менять, вон, смотри, кто приехал!

Над ними на мост въехал длинный черный лимузин, остановился неподалеку от бульдозера.

— Может быть…

— Заткнись! Время пошло! Нельзя заставлять ждать такого человека! — Мамаев передал водителю чемоданчик, который до этого лежал у него на коленях. — Пошел! И смотри не облажайся — головой ответишь!

— Вы — шеф, вам и решать… — брюнет вздохнул, выбрался из машины и, настороженно оглядываясь по сторонам, пошел к пешеходной лестнице, которая вела на мост.

Он прошел уже половину лестницы, когда шустрый бульдозер подгреб огромный сугроб к краю моста и столкнул его вниз.

Снежная груда перевалила через ограждение, на мгновение зависла на краю и обрушилась на лестницу, едва не накрыв брюнета с головой. Он с трудом выбрался из-под снега и с ужасом увидел, что выронил свой бесценный чемоданчик.

— Ты, козел безмозглый, с ума сошел? — заорал брюнет на бульдозериста. — Да я ж тебя на куски порежу и на шаверму пущу!

Бульдозерист выскочил из кабины и испуганно залепетал, приседая и размахивая руками:

— Извиняй, дядя! Змиетдин не нарочно! Змиетдин ошибайся! Ты живой, дядя? Помочь тебе?

— Да я ж тебя, так тебя и разэтак… — брюнет захлебнулся от ярости и кинулся в сугроб.

Он перерыл его, как фокстерьер лисью нору и, к счастью, нашел в глубине свой чемоданчик.

— Твое счастье, чурка… — выдохнул с облегчением и полез наверх, обходя снежные комья, валявшиеся на ступенях.

Поднявшись на мост, обошел бульдозер, из кабины которого выглядывал смущенный и испуганный гастарбайтер, направился к стоящему в ста метрах от него лимузину.

Когда он приблизился, задняя дверца лимузина открылась, оттуда выглянул мужчина лет шестидесяти с бульдожьим лицом и маленькими злыми глазками, прошипел:

— Ты что за цирк там устроил?

— Извините, — брюнет покаянно опустил голову. — Тут, видите, снег убирать вздумали, а менять план Андрей Сергеевич не захотел…

— Ты, блин, зачем имена называешь? — рявкнул «бульдог». — Совсем сдурел? Давай что принес и проваливай! Не хватало еще, чтобы нас здесь кто-нибудь заметил!