Кучум (Книга 1)

"Ага,-- с торжеством отметил про себя Ата-Бекир,-- вот ты, голубушка, и показала любовь свою. И это мы тебе припомним!"

Но он тут же с поклоном подскочил к Едигиру и с напускной тревогой испуганно залопотал:

-- Ой, наш добрый господин ранен! Да кто посмел поднять руку на надежду и славу сибирской земли?! Да разразит его гром! Да не примет земля его грязное тело...

-- Пойди прочь, старая лиса,-- отодвинул его сильной рукой Рябой Hyp, да так, что стражник едва не загремел под откос.-- Лучше позаботься об отваре и найди чего перекусить.

Нур недолюбливал льстивого Ата-Бекира и давно советовал Едигиру подыскать ему замену. Но хан по природной доброте верил словам, а усомниться в нечестности начальника стражи повода пока не было.

Ата-Бекир, забыв про боль в пояснице, как молодой олень, кинулся исполнять приказание. Рябой Hyp глянул ему вслед и кивнул с усмешкой в сторону Зайлы:

-- Чего стоишь? Врачевать-то умеешь? -- он отлично знал историю своего повелителя и жены Бек-Булата, но никогда и не намекнул о том.-- Иди готовь мази, чистую материю.

-- Кто его? -- тихо спросила Зайла.-- Медведь?

-- Ну, на медведя он не похож, а по хитрости скорее на волчину смахивает. Зубы у него, видать, крепкие и хватка волчья. Но и мы кое-что умеем. Так, великий хан? -- полушутя обратился он к Едигиру.

-- Да, наверное, сейчас я очень похожу на великого. Не стоит поднимать шума, Зайла-Сузге,-- негромко проговорил Едигир.

-- Так кто все же на вас напал? -- свела брови к переносью Зайла.

-- А похоже, что ты того человека знаешь...-- в раздумье ответил Едигир и тут же пожалел, что проговорился,-- но о том поговорим позже. Хорошо? Она ничего не ответила и пошла к себе. Едигир с Рябым Нуром прошли в ханский шатер, где уже была приготовлена чистая одежда, еда и зажжены светильники в медных плошках. Заскочил с выпученными от усердия глазами Ата-Бекир и поинтересовался, какие еще будут приказания.

-- Собери в городке всех молодых парней, что уверенно держатся в седле,-- приказал ему Едигир.

-- Так пока все держатся,-- неопределенно выразился стражник.

-- Вот всех и буди,-- отрезал хан.

Пришла старая Аниба, а за ней и шаман с мазями и чистыми тряпками. Пока собирали молодых парней у шатра, Едигиру промыли и перевязали рану на плече, что начала уже гноиться. Смазали медвежьим салом и обожженные руки.

-- Ну вот, коль вчера не умер, то теперь долго жить буду,-- шутил он.-Давно Бек-Булат уехал? -- поинтересовался у Анибы.

-- Не так чтобы давно, но мы уже, пять туесов грибов притащили,-отвечала старая женщина,-- ох, гриб нынче хороший. Поешь, хан, похлебки. Очень вкусная похлебка!

-- Ладно, похлебку поем, старая. А куда он уехал, не говорил?

-- Жене не говорит, а старой Анибе разве скажет?

-- Кто может знать, где Бек-Булат?

-- Может, кто и знает, да я не ведаю о том,-- покачала она головой, завязывая последний узел на тугой повязке,

-- Хорошо, идите отдыхайте,-- кивнул им Едигир, надевая свежую рубаху,-- скоро для вас много работы будет.

-- Да уж поняла, хан. Коль на тебя руку подняли, то война, должно, большая шибко будет.

Аниба и шаман ушли, а снаружи уже слышались голоса собравшихся. Едигир велел пригласить всех в шатер, и тут с удивлением обнаружил у своих ног кожаный чехольчик, завязанный шелковыми шнурками. Он подобрал его и в раздумье, не решив, что с ним делать, повесил на столб шатра. Затем снял висевший там же колчан со стрелами и повернулся к вошедшим.

Явились около двух десятков человек, в основном молодые парни, что жили в летнее время в столице, обучаясь воинскому искусству. Хан пытливо всматривался в их лица, плохо различимые в неверном свете медных светильников. Потом со вздохом проговорил:

-- Вот пришел и ваш черед встретиться с врагом и показать, чему вы обучились, и доказать свою храбрость. Степняки пришли!

По рядам собравшихся прошло легкое движение, но ни один из них не выдал своего волнения.

-- Надо срочно оповестить всех беков, мурз и от моего имени велите им собирать своих нукеров и спешить в столицу. Враг не сегодня, так завтра будет здесь. Берите лучших коней и скачите, не жалея ни их, ни себя, во все улусы. Вот вам мой знак и вручите его ханам и бекам. Обратно возвращайтесь на их конях, нигде не останавливаясь.

Едигир вытаскивал из колчана по одной стреле, обмакивал ее в разведенную охру, что держал рядом в глиняном горшочке Рябой Hyp, и подавал каждому юноше. Те кланялись в знак согласия и исчезали за пологом шатра, Когда они остались с Нуром одни, то Едигир тяжело опустился на подушки и, посмотрев на верного воина, тихо произнес:

-- Иди теперь ты. Надо зажечь сигнал войны.

Ни слова не проронив, Рябой Hyp покинул хана, направившись на берег, где на возвышении всегда лежали приготовленные сухие ветки и береста для костра войны. Вскоре высокое пламя взметнулось над стенами сибирской столицы. И тут же донесся звонкий удар в медный котел, висящий на караульной башне. Удары следовали один за другим и плыли в ночном воздухе, заставляя вскакивать с теплых постелей людей: мужчин брать в руки оружие, а женщин тихо плакать, глядя им вслед.