Куда убегает ваш утренний кофе?

«Неа, — говорит девочка, тут без моторчика, механическое, а с моторчиком выше, смотри, где желтое, видишь? Это покемон.» Действительно, вижу, покемон. «Какая ты… какая ты умная девочка,»… за окном, на чугунную ограду начинают садиться птицы: пеликаны, фламинго, и маленькие птицы — розового, или коричневого или фиолетового цвета — и в пятнах, как гниющая кожа. Они учуяли меня. «Там мама», — говорит девочка, — я оборачиваюсь к створчатым дверям, поднимаюсь, прохожу коридорами. У окна стоит красивая дама. Я говорю — «Вообразите, — сейчас за окном множество птиц, розовые, фиолетовые и коричневые птицы». Она странно смотрит на меня и догадываюсь, что волосы выбились вперёд и растрепались, что не к лицу профессору, приглаживаю прядь. «Пойдёмте, посмотрим», — говорит она, вбегает в комнату, прижимается к окну, — «Но там никого нет!»

Я провожу вас в вашу комнату, позвольте.

…

«Здесь будем спать».

Но это же кухня — напротив кухонного стола, где должна быть плита и раковина, — деревянный ящик, большой. «Другого не предложили. Стели, я устал.» Разбираю простыни. «Или посмотрим, как там Амираса».

Разрисованный фургон пустой, дверь нараспашку. Проходит служитель.

«А где Амираса и Иван?»… «(они карлики)»

«Нет больше номера, померла Амираса.» — отвечает служитель. «А Иван?» «Давно уехал, мыкается где-то…»

…

Вижу за вагончиками свою комнату, только там много железных кроватей, висят какие-то простыни, женщина повязывает косынку, кто-то бреется, оживлённо переругиваясь, весело блестя глазами, как у Дейнеки.

__________

Купила последний альбом Рамштайна, называется Мутер. Хорошая музыка, спортивная. На обложке портрет мёртвого эмбриона.

В такую жару хорошо есть мясо, жареное, с пивом или вином, и с авокадо, — разрезать авокадо, и ковырять его ложкой, с сыром и с майонезом. Правда, никогда нет авокадо.

В этом сне с того момента, как появилась девочка, и после, с ее матерью, я была — он сам, принц, профессор, с длинными белыми волосами, убранными в хвост. Мама девочки не видела фантастических птиц, которые появляются от предельного желания, ее холодность и отчуждение трансформируют Анимус, и вот уже я обнаруживаю себя с АЧ, которому стелю постель — обычные отношения мужчины-хозяина и его служанки, и мы идем по следам исчезнувших цирковых чудес. Первая же часть была о смерти, и о маме — она тогда уже сообщила, что надежд на излечение нет, метастазы пошли везде.