Куда уходит любовь

– А если не удастся? Голос у меня охрип.

– В среду миссис Хайден встретится с ним. Когда они будут обмениваться письмами и деньгами, я буду на месте с полицией.

Она замолчала, размышляя над моими словами.

– Где я могу найти вас завтра утром?

– Я буду разъезжать. Лучше я вам позвоню.

– Хорошо. – Она вынула маленький блокнотик из сумочки и нацарапала номер телефона. Оторвав страничку, вручила ее мне. – Тут мой домашний телефон. Звоните мне часам к четырем. Я попробую разыскать для вас Ренцо.

8

– Ну, и что ты думаешь, Салли? – спросила Мариан Спейзер, ставя на стол два стакана с кофе. – Девочка в самом деле не в себе?

Психолог сдвинула крышечку с пластикового стаканчика и отпила глоток черного кофе.

– Конечно, она страшно взвинчена. В противном случае она бы не была здесь. А вот насколько – об этом пока трудно судить. Но если ты спросишь, носит ли ее возбуждение агрессивный характер, имеется ли у нее склонность, скажем, к паранойе, я отвечу – не думаю. Во всяком случае, исходя из того, что мне пока удалось уяснить. Конечно, вполне возможно, что эти качества могут со временем проявиться.

– Она по-прежнему отказывается рассказывать?

– Говорит она, во всяком случае, не очень много. Хотя кое-что мне удалось понять.

Мариан вопросительно взглянула на нее.

– Немного. Но, в конце концов, с этого можно начинать. Похоже, Дани очень нуждалась в доказательствах любви со стороны своей матери.

– Иными словами, она испытывала чувство вины перед ней. Психолог улыбнулась.

– Давай, Мариан. Ты лучше меня знаешь, как делать подобные выводы. Ребенок неизбежно испытывает определенное чувство вины перед родителями.

– Я имею в виду чувство вины за конкретное действие.

– Ты хочешь сказать, что на самом деле Дани чувствует себя виноватой перед матерью за то, что лишила ее любовника?

– Да. Сначала в сексуальном смысле, а потом и в физическом, убив его.

Салли Дженингс закурила и отпила еще глоток кофе.

– Конечно, в том что ты говоришь, есть определенная правда. Но из нее не обязательно делать такие выводы. Мы пытаемся понять нечто основное, что таится в душе Дани и к чему она старается нас не допустить. Если мы сможем это вытянуть из нее, то мы поймем, по какому пути двигаться.

– Судья Мэрфи передал мне копию решения по бракоразводному процессу ее родителей.

– Ну? – Брови Салли поползли вверх. – И что же ты там обнаружила?

– Ничего особенного. Ты же знаешь, как решаются такие дела. Все обговорено еще до обращения в суд. Но там есть кое-что. В самом конце слушания мать Дани пыталась лишить полковника Кэри права на свидания с дочкой.

– В данном случае это вполне нормально. Каждый родитель ревнует к другому.

– Но она представила совершенно прелестное обоснование. Она сказала, что на самом деле полковник Кэри не отец Дани.

Психолог на несколько минут задумалась.

– Что ты думаешь, Салли?

– Не об этом. Такое меня не удивляет. Когда супруги встречаются в суде, тут уж ничему не надо удивляться. Я думаю, знает ли об этом Дани.

– Ты считаешь, она знает?

– У детей есть свои способы, которыми они добираются до самых больших секретов. И если она это знает, то мы совершенно не на том пути. – Салли посмотрела на инспектора. – Если бы только она раскрепостилась. Тогда я, по крайней мере, знала бы, что посоветовать.

– А если она этого не сделает?

– Ответ ты знаешь так же хорошо, как и я, Мариан. Придется послать ее в Перкинс на три месяца для обследования.

Мариан ничего не ответила.

– Больше я ничего не смогу сделать. Мы не можем позволить себе упустить малейший шанс. Мы должны быть уверены, что ребенок не страдает глубоким нервным расстройством, что у нее нет параноидальных проявлений, прежде чем мы решимся предоставить ей то, что хоть отдаленно напоминает нормальную жизнь.

По голосу психолога Мариан поняла, что та несколько раздосадована.

– Может, тебе и повезет. Может, сегодня она начнет разговаривать.

– Надеюсь, – раздраженно бросила Салли. – Когда ты встречаешься с матерью Дани?

– Сегодня днем. Так что мне лучше двинуться.

Мариан проследовала за дворецким по большому холлу, мимо великолепной полуокруглой мраморной лестницы ей предстояло пройти в другое крыло дома. Прекрасный дом, подумала она, ничем не напоминающий те жилища, которые ей доводилось посещать во время других расследований. Все вокруг говорило о художественном вкусе ее владелицы.

В конце коридора дворецкий открыл двери.

– Прошу вас, мадам. Мисс Хайден ждет вас.

Мастерская была большой и светлой, а стена, выходящая на северную сторону, была вся из стекла. Сквозь нее Мариан видела гавань. Бей-бридж и за ними Окленд.

Держа в руках газовую горелку, из носика которой вырывалось пламя, Нора работала у окна. Лицо ее было закрыто тяжелой защитной маской и темными очками. На ней был выцветший испятнанный комбинезон и толстые перчатки. Она посмотрела на Мариан, когда та вошла.

– Через минутку я освобожусь, – приглушенным голосом из-под маски предупредила она.