Кудель кровавого льна

— Согласен, — не раздумывая, ответил мастер-дипломат. Его живые карие глаза всё ещё смотрели на Козочку ласково и в какой-то степени смеялись над её недоверием и мнительностью. — Напрасно вы щерите зубки и прижимаете ушки, Виолетта, старика вам не провести. Но я безумно рад, что вы согласились подсобить, я высоко ценю вашу доброжелательность. Ещё один вопрос: я официально имею должность мастера-дипломата, хотя я не столько дипломат, сколько лингвист и этнолог. Элизабет титулована мастером-чародеем, Лидия Васильевна мастером-полководцем, а Фридрих фон Контариус мастером-учёным. А в качестве кого выступаете вы, а-а?

— Мастер-естествоиспытатель, — сразу же ответила дриада и важно упёрлась кулаками в бока. — По совместительству патронесса имперских дриад и первый эмиссар эльфийского Сёстринства в Трикрестии.

— Так и запишем, — старик достал из недр чёрного сюртука миниатюрную книжечку и сделал на её страницах несколько пометок, после чего запрятал обратно. — Да-а… Перемены. Прогресс. Мы ещё с вами успеем познакомиться поближе, а сейчас вам советую познакомиться с Лидией Васильевной и Контариусом, если вы до сих пор этого не сделали. А мне нужно уладить кое-какие дела с капитаном.

Циска расфасовал по карманам сюртука брегет с серебряной крышкой, металлическую зажигалку, фуляровый платок, рулон бумаги, перьевую ручку и перчатки, поправил скособоченный галстук, взял прислонённую к переборке элегантную трость с костяным набалдашником и раструбом на конце, напялил на голову цилиндр и стал ещё более похож на старомодного напыщенного аристократа. Пропустив вперёд себя эльфийку и дриаду, мастер-дипломат вышел и захлопнул за собой дверь.

* * *

— Трубенской! — властное и покровительственное, пресекающее любые возражение контральто Лидии Шкирняк отдавало неприкрытой сухой хрипотцой, характерной для заядлого курильщика.

— Я! — отозвался мужчина-красник откуда-то из-за пегаски, что беспокойно фыркала и зло прядала ушами с мохнатыми кисточками.

— Стреножь, обвяжи крылья Рысанке и смотри, чтобы она не стянула верёвки зубами!

— Так точно!

Лидия, её спутник и пегас находились в трюмах, где когда-то разыгралась короткая битва между Иезекиилем и доппельгенгером, закончившаяся трусливым побегом последнего. Сейчас мастер-полководец и мужчина-красник пытались унять норовистую Рысанку, паникующую от ещё теплившегося в уголках трюмов демонического духа. Крылатая кобылица вскидывала воздух передним копытом, мотала головой и пыталась расправить разлапистые, густо оперённые крылья, но малые габариты трюма мешали ей это сделать. Вместо этого она нещадно хлестала своих хозяев по хмурым, сосредоточенным лицам.

— Если бы я успел привязать Тучку, глядишь, не вырвалась бы, не улетела прочь, — причитал красник, перекидывая верёвку через спину Рысанки и хватая конец под её брюхом, чтобы затем вновь повторить эту операцию.

— Вот если бы да кабы… — со сдержанной яростью проворчала Лидия, возясь с газовым фонарём. — Раньше надо было соображать, Трубенской, тогда бы Тучка не сгинула под картечью мерфолков.

— Эх, хорошая была пегасочка…

Лидия, расправившись с фонарём, повесила его на согнутый гвоздь, подслеповато помаргивая, задымила папиросой. Носком сапога она откинула угол расстеленной на полу попоны, нагнулась и раскрыла одно из отделений спрятанного под попоной новенького сидора.

— Так, а где ещё один ухналь? — прошептала Лидия, яростно кусая папиросу. — Трубенской! Здесь двадцать три подковных гвоздя, где ещё один?

— Не могу знать, товарищ генерал-майор, — вздохнул ординарец, вытирая запотевшую жилистую шею расшитой утиркой.

— Ах, нашла… Укатился, подлец…

Она покопалась в недрах вещмешка ещё немного, затем выудила красующийся воронёной сталью самозарядный пистолет, нажала на спусковой крючок. Гулко щёлкнув, хорошо смазанный затвор замер в открытом положении, давая знать хозяйке, что магазин пуст. Шкирняк задумчиво засопела, поддела ногтём затворную задержку, тем самым вернув затвор в начальное положение, отложила пистолет в сторону, освободившейся рукой достала полупустой магазин, второй — коробку с боевыми патронами. Неторопливо, одну за одной, красница стала посылать пули в магазин.

— Шесть… Семь… Восемь…

— Здравствуйте, — с верхнего трапа спустились Элизабет и Виолетта.

Рысанка тотчас почуяла рядом древодеву. И хоть пегаска всю жизнь прожила среди красников, которые выходили её, растили, заботились и дрессировали, и никогда не видела древодев, Рысанка, повинуясь заложенной в неё предшествующими поколениями диких пегасов-предков памятью, сразу же поняла, что появившаяся древодева — её хозяйка, её богиня, которой следует беспрекословно повиноваться. Огненно-гнедая кобылица мгновенно утихомирилась, понурила голову, опустила уши и смиренно позволила Трубенскому пленить крылья прочными верёвками. Забывшая обо всём Шай’Зу принялась любовно ласкать пегаску, и та невольно подалась к ней, покорно уткнулась ей в живот тёплыми сахарными ноздрями.

— Ну диво, — только и сказала Шкирняк, резким движением ладони вставляя полный магазин в рукоятку пистолета и дёргая затвор.