Кудель кровавого льна

— Тише, пожалуйста! — попросила адептка, стуча запылёнными сандалиями по брусчатке. — Ай! Я не успеваю!.. Ах ты сукин… — она опять ощутила укол в ягодицу, теперь уже в другую.

От переизбытка ненависти она ловко извернулась и наугад ударила кого-то позади себя. Её костистый кулачок оказался перехвачен чьей-то грубой, скользкой рукой, на ощупь напоминающей кожу крокодила. Аврора обернулась и совершенно неожиданно увидела возвышающуюся над ней Форсунку. Никогда ещё девочка не видела рыбницу в такой близи, обычно при приближении кого-то из пассажирок Форсунка старалась побыстрее уйти, будто боялась незнакомок, и все попытки белокурой магички «поймать» Форсунку заканчивались тем, что рыбница с хихиканьем бросалась за борт и скрывалась на глубине.

Но сейчас подводная разведчица стояла прямо перед Авророй, закрывая собой утреннее солнце. В одной руке она сжимала кулак Авроры, в другом за шиворот замызганной куртёнки держала плешивого низкорослика с перекошенным рябым лицом. Тот болтал в воздухе коротенькими ногами с ороговевшими ступнями и изо всех силёнок пытался вырваться, но рыбница крепко держала добычу и не давала ей ускользнуть.

— Да? — спросила остановившаяся Элизабет, перекинув взгляд с невысоклика на разведчицу. Та отпустила Аврору и уже двумя руками вцепилась в хлипкого коротыша.

— Извинись перед девушкой за то, что прикасался к ней своими грязными ручонками, — требовательным, слегка налегающим на шипящие звуки голосом промолвила разведчица и встряхнула вскрикнувшего коротышку. Тот заёрзал, затрепыхался, как выбросившаяся на берег селёдка.

— Извини, извини! — его мелкие и по-детски невинные глазёнки смотрели куда угодно, но только не на Аврору. — Это вышло случайно! Рука сама скользнула!..

— Хорош, а теперь сгинь с глаз моих долой и больше не попадайся, — рыбница с размаху шмякнула о тротуар любителя полапать в тесной толпе женские ягодицы. — Увижу ещё раз — оттяпаю пальцы!

Многочисленные свидетели сего зрелища со свистом и смехом принялись кидать камни вслед незадачливому невысоклику, а тот, кое-как поднявшись на кривые ножки, заковылял в переулок, постоянно наступая на свой же длиннющий шарф и руками закрывая от камней плешь на голове.

— А ожог-то на башке у мудака магический, — задумчиво промычала Элизабет, покусывая ноготь указательного пальца. — Похож на отпечаток чьей-то ладони…

Церемонно отряхнув руки, Форсунка повернулась к эльфийке и человеку и с немного смягчённой интонацией продолжила:

— Гуляем, значица, госпожи чародейки? Правое это дело, на нашем корыте только на мышей и мух глазеть можно. Соблаговолите к вам присоединиться. Я ещё на борту ненароком услыхала, что вы планируете посетить ресторан и баню, и ваши планы чертовски удачливо совпали с моими. Заодно познакомимся.

— Немногие по своей охоте желают составить компанию чародейкам, — отвлёкшаяся от раздумий Элизабет ещё раз хорошенько осмотрела высокую подтянутую рыбницу с грязно-розовыми волосами, собранными в два нелепых пучка, напоминающих морских ежей. — Иным, знаешь ли, претит мысль общаться с нашим братом в неофициальной обстановке, и они предпочитают куда более привычную кодлу.

— Ну да, а есть типы, что променивают бренди на палёный самогон, а бабу на кобылу, — хохотнула рыбница. — Что поделать, если у кретинов кретинские предпочтения? Не хотите брать меня с собой? И всё же я настаиваю.

— Хорошо, — примирительно улыбнулась серокожка. — Раз ты ведаешь о наших планах, может, подскажешь, где тут приличная ресторация, а то я, честно говоря, заплутала в этом калейдоскопе мусора и грязи.

— О, это запросто! В Нищем районе вам, благородным госпожам, делать нечего, топайте прямиком в Богатый, там и людишки поприличнее, и энтот… Антураж, во! В Ветропике и приезжие, и местные в Богатом районе любят захаживать в харчевню с избитым названием «Белая акула», потому что это единственное в окрестностях приличное заведение. Не сравнится с завшивевшими кабаками, понатыканными на каждом углу Бедного района для матросни и прочего отребья. Будьте уверены, ежели вас в «Белой акуле» пырнут ножом или оскорбят, то это сделает не какой-нибудь жалкий оборванец или забулдыга-матрос, а хозяин ювелирной мастерской или жрец из местного храма, отмечающий пост. Тамошние карманники брезгуют воровать из кошельков спящих клиентов суммы меньше тысячи ферлингов, хозяин больше походит манерами на герцога, поножовщины происходят исключительно на серебряных столовых приборах, а ежели разобьют об вашу голову бутылку, то не с дешёвым ромом или рисовой водкой, а с карамельным вином «Фукро» десятилетней выдержки с виноградных островов Суанситил!

— Да уж, с такой-то рекламой тебе зазывщицей в «Белой акуле» работать. Видно, ты неплохо ориентируешься в городе.