Кудель кровавого льна

— Виолетта, как бы это сказать… Очень чувствительна к магии — своей и чужой. Магическое вмешательство обязательно бы спровоцировало ухудшение состояния раны. Подобная чувствительность обусловлена низким уровнем пользования собственной Силы: наша четвероногая подруга колдует редко и неохотно, и спящая внутри неё Сила совсем разленилась.

— А вот вчера Виолетта пришла ко мне…

— Это я попросила её успокоить тебя, — сухо промолвила Элизабет, растворяя гребешок в воздухе. — И она со своей задачей справилась на отлично. Ты спала как убитая, даже буря на море тебя не разбудила.

— Тьфу, Козочка назвала меня маленькой девочкой! — обиженно фыркнула Аврора, заматывая щётку в полоску ткани и отдавая эльфийке. — Я не маленькая девочка! Я взрослая! Взрослая женщина-чародейка, вот!

— Да, ты взрослая женщина-чародейка, Аврора, но порой даже во взрослых женщинах-чародейках просыпается маленькая девочка, слишком эмоциональная, чувствительная и капризная девочка, которую срочно надо успокоить и приласкать, иначе произойдёт непоправимое. И Виолетта с этой задачей справилась на отлично…

— Вниманию экипажа «Чёрного олеандра», — вдруг ожили громкоговорители, висящие на опутанных проводами мачтах. Искажённый голос, доносившийся из динамиков, принадлежал Сьялтису. — Любой член команды, желающий сойти на берег, должен согласоваться со мной и получить разрешение. Самовольное покидание корабля запрещено, сойдёте без разрешения — останетесь здесь навсегда. Все помнят историю с Османом, который решил, что капитан ему не указ? То-то же. На пассажиров этот запрет не распространяется. За разрешением спускайтесь в радиорубку, при себе иметь чёткую причину и приблизительное время отсутствия. Конец связи.

Аврора опустила голову, с сожалением оглядела своё изжёванное платьишко, напоминающее рубище узника, и вздохнула.

— Эх, платье такое красивое испачкалось…

— Не беда, — Элизабет пощёлкала пальцами, и платье девочки в мгновенье ока разгладилось и очистилось от пятен и пыли.

— Ого! — восхищённо пискнула та.

— Давай-ка на берег.

— Что я там забыла? Не хочу я никуда идти.

— Попаримся в человеческой бане, позавтракаем в нормальном ресторане, побродим по улицам. Сегодня daen Urdaanius, по-вашему «праздное воскресенье», еженедельное время ярмарок, балаганов и других увеселительных мероприятий для обычного люда. Найдём себе занятие, пока «Чёрный олеандр» не починят.

— Ну да, зазеваемся, и корабль без нас уплывёт в Трикрестию, вот тогда бесноваться на местных празднествах будем с ночи до утра.

— Судно не покидает гавань без своего груза на борту. Не хочешь идти — не надо, я отправлюсь в гордом одиночестве.

— Нет, я пойду с тобой! — перепугалась Аврора.

— Вот и замечательно. Не вздумай заплетать косы, сейчас позавтракаем и в баню пойдём, там вымоешь волосы с хвойным бальзамом. Научись правильно ухаживать за своей шевелюрой, крошка, иначе будешь отпугивать от себя окружающих. Думаю, безопаснее будет оставить здесь револьвер, ограничусь одной шпагой. Вряд ли произойдёт какая-нибудь пакость. Идём, взрослая женщина-чародейка, только нос вытри. И ещё кое-что, — Элизабет протянула ученице цепочный браслет с обсидиано-хризолитовым змеиным глазом. — Бери, и тогда я всегда буду знать, где ты находишься.

Девочка послушно надела браслет на запястье, после чего собрала непослушные белокурые волосы и стянула их эластичным жгутом. Напоследок она высморкалась в платок и по сходням вышла на каменистый причал, заставленный мотками рыболовных сетей и деревянными катушками конопляных и стальных канатов, связками фашин, досок и брёвен, блоками кирпичей, различными закупоренными ящиками и торбами, на которых сидели мальчишки с самодельными удочками. Утренний бриз приносил со спокойного унылого моря свежесть и приятную прохладу. Над голыми мачтами, антеннами, пароотводными и дымогарными трубами кораблей с криками носились стайки неугомонных чаек, сопровождающие рыболовецкие барки, лениво тянущиеся по водной глади и объятые пенистым шлейфом. Две чародейки достигли главного склада в порту — трёхэтажную деревянную конструкцию с гонтовым треугольным навесом, щетинившуюся широкими стрелами пузатых кранов. Полураздетые рабочие, обливаясь потом, ходили внутри гигантских шаговых колёс, похожие на ручных белок, и заставляли толстую стальную лебёдку поднимать и опускать тяжёлые контейнеры и бочки. Снующие внизу люди растаскивали грузы и тут же приносили новые на хранение. Работёнка у «белок» была не из лёгких.

— По крайней мере для них фраза «Кручусь на работе как белка в колесе» не является фразеологизмом, — прокомментировала деятельность рабочих Элизабет, неспешно идя к арке, символизирующей границу между портом и нижними кварталами Ветропика. — Да-а уж… Камнекняжество, несмотря на обилие полезных ископаемых, не слишком похоже на индустриальное государство. Ни заводов, ни смога, ни выхлопных газов, ни дизельмункулов, ни… Может, это даже и к лучшему?..