Куджо

Управившись с покупками и Тэд ом, она села за руль и включила зажигание. "Вот сейчас накроется", — подумала она, но "пинто" послушно помчал их по улице к Марио, который готовил чудесную пиццу. С трудом припарковав машину на узенькой полоске у тротуара, она вышла, прихватив с собой Тэда. Может быть, Вик и ошибся, может, это все плохой бензин. Ей очень не хотелось ехать в гараж к Джо Кэмберу. Это было чересчур далеко (действительно, Восточная Глушь), и она немного опасалась этого Кэмбера. Стопроцентный янки, грубый и ворчливый. И этот пес… как там его? Что-то испанское. Куджо, вот. Так же звали бандита в одном кино, но Донна сомневалась, что Кэмбер окрестил пса в честь этого лихого грабителя банков. Пес казался достаточно безобидным, но она все равно нервничала, когда Тэд подошел к нему. Куджо был достаточно велик, чтобы проглотить мальчика в два приема.

Тэд не очень любил пиццу, поэтому она взяла ему горячий сэндвич, а себе — пепперони с сыром. Они сели за столик, с которого открывался вид на дорогу. Она подумала о том, что сейчас делает ее муж, и депрессия опять подкралась к ней… и на этот раз она смогла отогнать ее с трудом.

Они уже почти доехали до дома, слушая Спрингстина по радио, когда машина начала барахлить.

Сначала это были резкие толчки. Она надавила акселератор: иногда это помогало.

— Мама? — в тревоге спросил Тэд.

— Все в порядке, Тэд, — сказала она, но это было не так. "Пинто" затрясся сильнее, бросая их на ремни и обратно; мотор затрясся; сумки в багажнике повалились, загремев банками и бутылками. Что-то разбилось.

— Чертово дерьмо! — выкрикнула она в бессильной ярости. Она уже видела за холмом их дом, но сомневалась, что "пинто" сможет добраться туда.

Испуганный Тэд заплакал.

— Заткнись! — закричала она. — Ради Бога, Тэд!

Он заплакал еще сильнее, и его рука потянулась к карману, где были спрятаны Слова от Монстров. Дотронувшись до них, он немного успокоился.

Донна решила остановиться, ничего другого не оставалось. Можно было дотащить продукты до дома в старой коляске Тэда, а потом решить, что делать с "пинто".

Как только боковые колеса машины скрипнули по гравию на обочине, мотор дважды кашлянул и затих. Она выключила зажигание, склонилась на руль и расплакалась.

— Ма, — убитым голосом сказал Тэд. "Не плачь", — хотел добавить он и не смог, только беспомощно открыл рот, как в приступе удушья. Он только смотрел на нее и ждал, когда она успокоится. Пораженный и испуганный ее поведением, он внезапно представил, как открывается дверца его шкафа, и кто-то сидит там в темноте…

И смотрит.

Наконец она подняла опухшее от слез лицо, отыскала в сумочке платок и вытерла глаза.

— Прости, дорогой. Я кричала не на тебя, а на это… на эту штуку, — она стукнула рукой по рулю и, охнув, приложила ее ко рту.

— Я же говорил, что она может сломаться, — сказал мрачно Тэд.

— Говорил, — согласилась она. — Ну что, надо вытаскивать все это. В любом случае, продуктами мы запаслись, Киска.

— Верно, Панчо, — сказал он. — Я привезу коляску. Он сбегал за коляской, и Донна перегрузила в нее три сумки, собрав то, что из них выпало. Разбилась бутылка кетчупа, украсив кровавым пятном голубую подстилку багажника. Как будто кто-то сделал там харакири. Неизвестно, удастся ли отстирать это пятно.

Она подвезла коляску к кухонной двери, вытащила продукты и стала думать, нести их в дом или сразу застирать подстилку, когда зазвонил телефон. Тэд сорвался с места, как бегун на старте.

— Алло, кто это?

Он послушал, улыбнулся и протянул ей трубку.

Ну вот, подумала она. Кто-то желает поболтать часа два ни о чем.

— Кто это, дорогой?

— Это папа. Я сразу узнал, — похвалился Тэд.

Сердце ее забилось сильнее.

— Алло, Вик?

— Привет, Донна, — голос его был напряженным, и это отозвалось в ней болью.

— У тебя все в порядке?

— Конечно.

— Я думала, ты позвонишь позже.

— Я только что со студии. Они делали все ролики Шарпа, и что ты думаешь? Не могут отыскать записи. Роджер рвет на себе волосы.

— Ага, — она кивнула. — Представляю.

— Это непредставимо, — он глубоко вздохнул. — Вот я и подумал, что, пока они там ищут…

Он замялся, и ее депрессия сменилась более активным чувством — страхом. Вик никогда не запинался в разговоре. Она подумала о том, как страшно он выглядел в тот вечер, в четверг.

— Вик, ты правда в порядке? — она слышала тревогу в своем голосе и хотела, чтобы и он ее слышал; даже Тэд оторвался от книжки с картинками, которую уже успел разложить на полу, и с тревогой взглянул на мать.

— Да, сказал он. — Я только хотел сказать, что позвонил, пока они там ищут, может, еще позвоню вечером. Как там Тэд?

— Нормально.

Она улыбнулась Тэду. Он улыбнулся в ответ, возвращаясь к своей книжке. "Он устал, и я не буду говорить про эту чертову машину", — подумала она, но внезапно все выложила.

В своем голосе она услышала знакомые жалобные нотки и постаралась их заглушить. Зачем, ради Бога, она ему сказала? Словно хотела добить его сломанным карбюратором и разбившейся бутылкой кетчупа.