Кукиш с икоркой

Выхлебав свой кофе, сыщики испарились тихо и бесследно, как утренний туман. Я проводила на работу мужа, встретила няню, вручила ей экипированного для прогулки Масяню и быстро собралась сама. Мои вчерашние обмундирование и снаряжение зарекомендовали себя нормально, поэтому я оставила их без изменения. Только вместо белой майки надела черную, предполагая днем появиться на похоронах Ангелины Митрофановны Рябушкиной.

С утра пораньше путь мой лежал в гинекологическую клинику «Камелия». Я прибыла в это лечебное учреждение в одиннадцатом часу и вновь была удивлена царящими там тишиной и безлюдьем. Очевидно, пациенты в полном соответствии с принципом тотальной анонимности прятались друг от друга во врачебных кабинетах и персональных ожидалках.

За стойкой регистратуры скучала вчерашняя милая особа поздних девичьих лет. Я приблизилась к ней и, положив на разделяющий нас барьер найденную между страницами книжки карточку клуба «Три девятки», с улыбкой сказала:

– Здравствуйте, я снова к вам!

– Всегда рады, добро пожаловать! – заученно улыбнулась регистраторша. – Чем могу вам помочь?

– Надеюсь, вы поможете мне вернуть владелице этот предмет, – я постучала ноготком по картонке. – Я нашла ее во дворе, под лавочкой. Наверное, женщина открывала сумочку и не заметила, как выронила маленькую карточку.

– А чем же я помогу? – регистраторша растерялась.

– Так ведь вы даете эти карточки по результатам какого-то компьютерного тестирования, – напомнила я.

– Да, по программе «Квадрат Пифагора».

– Вот-вот! – я снова постучала пальцем по картонке. – Вероятно, в вашем компьютере все эти квадраты сохраняются?

Регистраторша замялась.

– Ну конечно, сохраняются! – с уверенностью ответила я за нее. – Должны же вы как-то отчитываться перед клубом, который дал вам карточки, как именно вы их расходуете, кому выдаете. А на обороте карточки в углу есть маленькие цифирьки, что-то вроде личного номера…

– Извините, к сожалению, я не смогу вам помочь. – Моя собеседница перебила меня и отрицательно покачала головой, увенчанной медицинской шапочкой. Под белым крахмальным чепцом закачались две скрученные толстыми баранками косички. – Понимаете, один из основных принципов организации работы нашей клиники с пациентами – это анонимность…

– Полная, как непочатая бутылка, – раздраженно пробормотала я, некстати вспомнив своих вчерашних пьяных гостей.

– Представьте себе, как это будет выглядеть? – продолжила регистраторша, слабо улыбнувшись моему сравнению. – Я сообщу вам фамилию, имя, отчество пациентки, чтобы вы вернули ей утерянную карточку. Женщина, конечно, будет рада получить обратно свою пропажу, но понравится ли ей, что совершенно посторонний человек в курсе того, что она является пациенткой нашей клиники? Вряд ли! И уж наверняка она останется очень недовольна тем, как мы в «Камелии» храним ее инкогнито!

Я задумалась. В принципе, ФИО владелицы карточки я с большой степенью вероятности знала и так: полагаю, это Людмила Ивановна Петрова. Мне бы какое-нибудь подтверждение этой версии…

– Давайте поступим иначе, – предложила я строгой регистраторше. – Не говорите мне имя своей пациентки, скажите только дату ее рождения. Я не буду лично встречаться с этой женщиной, просто отдам карточку администратору клуба «Три девятки». Он распорядится повесить где-нибудь у входа объявление с просьбой к даме, потерявшей членскую карточку, обратиться за ней в дирекцию. Для страховки у нее спросят дату рождения, сверят с информацией, которую сообщу я, – и вуаля! Карточка возвращена владелице, инкогнито сохранено, репутация клиники не пострадала, и я довольна, потому что сделала доброе дело!

– Это, наверное, можно, – регистраторша неуверенно возложила длань на компьютерную мышку.

– Можно, можно, – подбодрила ее я. – Ищите данные на карточку под номером ноль, ноль, ноль, семь, пять, шесть.

Я искренне жалела, что не могу заглянуть в монитор, развернутый ко мне задом, к регистраторше передом.

– Вот, пожалуйста! – произнесла она через минуту.

Узнав в названных цифрах дату рождения Людочки Петровой, я кивнула с нескрываемым удовлетворением.

– Скажите, а у этой рассеянной дамы, инкогнито которой мы с вами так заботливо оберегаем, три девятки по уровню ума? – для виду записывая дату на бумажке, спросила я уже из чистого любопытства.

– Нет, у нее девятьсот девяносто девять баллов по состоянию здоровья, – машинально ответила регистраторша. – Очень редкий случай.

– Почему это?

– Ну как – почему? Это же медицинское учреждение, к нам обращаются за врачебной помощью! – удивилась моей тупости регистраторша.

– Ах, да, понимаю, – спохватилась я. – Действительно, очень странно! Что могло понадобиться в гинекологической клинике абсолютно здоровой женщине?

– Об этом знал только доктор Локтев, – пробормотала регистраторша себе под нос.