Кукла для Мастера

Даниэль Люцифиано и еще одно непростое решение

На следующий день Даниэль сидел перед своей подопечной и не знал радоваться ему, или огорчаться от того, что увидел. С одной стороны, результат вчерашней операции можно было оценить, как однозначно положительный. Получившаяся конструкция, выглядела устойчивой и без проблем справлялась с магической энергией, преобразовывая и распределяя по организму. При этом ее потребление значительно уменьшилось, что говорило об эффективности и о том, что девушка, очнувшись, возможно, сможет применять магию, при наличии внешнего источника, конечно. Тело прямо на глазах восстанавливалось, активно регенерируя поврежденные ткани. Процесс ускорился настолько, что возможно, уже через три-четыре дня, о ранах будут напоминать только шрамы, которые, скорее всего тоже исчезнут.

С другой стороны, он по-прежнему не мог отследить, что происходит в мозгу девушки. Не понимал назначения ажурной конструкции магических канальцев, которая постепенно оплетала все внутри тела, при этом не оказывая никакого видимого влияния на его работу. Еще Даниэля смутили непонятные образования, возникшие выше и ниже шеи, состоящие из мускульной ткани и толстых нервных окончаний. Также там находились странные узлы на кровеносной и эндокринной системах. Позвоночный столб тоже регенерировал в какую-то многослойную конструкцию. И главное, анализ уже достаточно окрепшей ауры показал меньше чем наполовину совпадение с образцом Сати, который у него был. Соответственно, вероятность, что в этом теле очнется именно она, стремилась к нулю. Как такое могло произойти, Люцифиано не понимал, не первый раз задумавшись, кого или, вернее что, он спасает и пытается превратить в Сати.

Даниэль сел на стул и стал думать, над тем, что можно предпринять, чтобы повысить шанс нужного результата. И единственное, что он знал, то, что могло увеличить такую вероятность, это принудительное внедрение биологического материала, с наложением печати подобия. К сожалению, прием из арсенала химерологов, когда необходимо было основе придать свойства другого биологического объекта. Что, фактически превращало ту, что очнется, в подобие химер, которые он создавал, так как при этом надо было все равно внедрить еще целый комплекс специальных модулей контроля и адаптации. Не такого он хотел, совершая свою попытку, совсем не такого. Но, ведь можно же, потом минимизировать химеризацию, да точно, можно! Убрать все внешние проявления, внутренние максимально уменьшить. Она и не будет знать. Да, не будет! И Анри знать необязательно!

Даниэль вскочил и возбужденно стал расхаживать по лаборатории. Пришедшая идея все больше нравилась, обрастая уже деталями. Внезапно он остановился, поразившись дошедшей, наконец, одной неприятной мысли. А ведь для исполнения Плана, единственным, чем можно воспользоваться, будет Реликвия! Его Реликвия! Другого нет, нет больше ничего… Это его так расстроило, что он опять упал на стул и застыл в мрачной скорби.

Впрочем, через довольно небольшое время Даниэль очнулся. Ну и что! Надо, значит надо. В конце концов, заказав кремацию, по костям не плачут! Подойдя к телу, он наклонился и сместив повязку, еще раз тщательно обследовал левую сторону лица девушки. Да, все верно. Несмотря на ускорившееся заживление, внутри глазной впадины было пусто, пока пусто.

Решившись, Люцифиано быстрыми шагами покинул лабораторию и поднялся во двор. Еще один момент, требующий внимания, сразу разрешился. Выловленный конюх сказал, что Леардо покинул замок, воспользовавшись предложением Даниэля, изложенным в записке, переданной утром со служанкой. Там Люцифиано просил его извинить, и не беспокоить, так как он проведет сегодня день в лаборатории, отслеживая состояние девушки. И предложение совершить конную прогулку в деревню, с приложенным списком трав и просьбой заглянуть к травнице. Зная ее, Даниэль не сомневался, что до вечера Анри будет занят.

Люцифиано поднялся в свой кабинет и тщательно заперев дверь, поколебавшись, нажал незаметный выступ на камине. Сбоку на стене отошла панель, открыв то, что он никогда не показывал никому, его… Алтарь. Центральное место занимал портрет Сати, сделанный на двенадцатый день ее рождения. На нем она была в нарядном серо-серебристом платье и с букетом голубых цветов, который так походил к ее глазам. Нет, Даниэль не был на праздновании того знаменательного события. Сати привезли к нему позже, через несколько дней, бледную до синевы и с повязкой в пол-лица.

Даниэль Люцифиано и Сати. Много лет назад

Подарков было полным-полно. И половина, как это обычно случается, без поздравительных подписей, позволяющих определить дарителя. Их, конечно, проверили, на магию и наличие неприятных сюрпризов, но… Шкатулка, из которой при открытии должна была выскакивать голова шута на пружинке. Милая детская страшилка. Почему-то ее не оказалось, а девочка, открывая шкатулку, наклонилась слишком близко. А кончик пружины был очень острым…