Кукловоды. Дверь в Лето

Она снова меня поцеловала, и я чуть не врезался в землю. Мне пришлось уделить несколько минут машине, а Мэри тем временем выбралась и пошла вперед. Я догнал ее уже у дома.

– Бесподобно, милый!

– Адирондак! Этим все сказано, – согласился я.

Солнце висело над самым горизонтом, а легкая дымка, окутавшая горы, придавала пейзажу какой-то особенную, удивительную объемность.

– Я выбрал это место в основном из-за вот этого вида.

Мэри взглянула на пейзаж и сказала:

– Да-да. Только я имела в виду не горы, а твою… нашу хижину. Давай поскорей зайдем.

– Конечно, – согласился я. – Только это действительно всего лишь простая хижина.

В общем-то, так она и планировалась. Внутри даже бассейна не было. Приезжая сюда, я хотел, чтобы город оставался где-то там, далеко позади. Корпус – стандартный, из стали и стеклопластика, но снаружи обшит имитацией натурального дерева, которую вы бы не отличили от настоящих бревен – если, конечно, не царапать их ножом. Внутри все просто: одна большая гостиная с настоящим камином, мягкими коврами без рисунка и со множеством низких кресел. Все оборудование производства «Компакто спешиал» упрятано с глаз долой, в фундамент: кондиционер, энергоблок, система очистки, звуковая аппаратура, водоснабжение и канализация, датчики радиационной опасности, сервоприводы – все, кроме морозильника и прочего кухонного оборудования. Даже стереоэкраны запрятаны так, что в глаза не бросаются, пока не включены. Почти настоящая бревенчатая хижина, но с водопроводом.

– Очень милая хижина, – сказала Мэри серьезным тоном. – Большой роскошный дом мне бы, наверное, не понравился.

– Значит, нас уже двое. – Я набрал комбинацию, и парадная дверь разошлась в стороны. Мэри тут же прошмыгнула внутрь. – Эй! Куда ты? Вернись! – закричал я.

Она послушалась.

– В чем дело, Сэм? Я что-то сделала не так?

– Еще бы! – Я вытащил ее на улицу, затем поднял на руки, перенес через порог и, поцеловав, поставил на пол. – Вот, теперь ты у себя дома – и самым правильным образом.

Когда мы вошли, включился свет. Мэри обвела гостиную взглядом, повернулась и бросилась мне на шею.

– О дорогой, дорогой! У меня в глазах все расплывается, я ничего не вижу…

У меня в глазах тоже все расплывалось, так что мы взяли тайм-аут для взаимного лечения. Потом она принялась бродить по комнате, присматриваясь, прикасаясь к вещам.

– Знаешь, Сэм, если бы я планировала обстановку сама, я бы сделала все точно так же.

– У меня, к сожалению, только одна ванная, – признался я. – Будем жить в суровых полевых условиях.

– Меня это вполне устраивает. Я этому даже рада: теперь-то я вижу, что ты не водил сюда своих женщин.

– Каких женщин?

– Сам знаешь каких. Если бы ты задумал этот дом как любовное гнездышко, здесь была бы вторая ванная комната.

– Да, тебя не проведешь.

Она не ответила и ушла на кухню. Спустя секунду оттуда донесся радостный визг.

– Что случилось? – спросил я, войдя вслед за ней.

– Я совсем не ожидала найти в холостяцком доме настоящую кухню!

– Ну, я неплохо готовлю. Мне хотелось иметь нормальную кухню, вот я и купил все это.

– Я так рада. А теперь я все-таки приготовлю тебе ужин.

– Хорошо, это твоя кухня. Распоряжайся. Но может, ты хочешь сначала сполоснуться в душе? Я пропущу тебя вперед. А завтра мы выпишем каталог, и ты выберешь себе ванную. Ее доставят по воздуху.

– Я не тороплюсь, – сказала она. – Иди первым. Я пока хочу заняться ужином.

Так я и сделал. Видимо, она без особых затруднений освоила кухонную систему управления и контроля, потому что уже через пятнадцать минут, когда я, насвистывая, стоял в душе, впитывая всеми порами горячую воду, она постучала в дверку. Я посмотрел сквозь прозрачную панель двери и увидел силуэт Мэри.

– Можно войти? – спросила она.

– Конечно, конечно! – сказал я. – Места хватит.

Я открыл дверку и посмотрел на нее. Она выглядела чудесно. Какое-то мгновение она стояла неподвижно, позволяя себя разглядывать, при этом на лице ее было такое милое застенчивое выражение, какого я никогда у нее прежде не видел.

Я изобразил чрезвычайное удивление и спросил:

– Дорогая, что случилось? Ты не заболела?

Она изумленно вскинула брови и спросила:

– Я? Что ты имеешь в виду?

– Я не вижу на тебе ни одного пистолета… Нигде.

Она засмеялась и набросилась на меня:

– Какой же ты дурачок! – Она принялась меня щекотать.

Я взял ее левую руку на излом, но она ответила приемом дзюдо, одним из самых мерзких, какие когда-либо рождались в Японии. К счастью, я знал на него ответ, а потом мы оказались на полу душевой, и она вопила:

– Отпусти! Ты мне волосы намочишь!

– Это так важно? – спросил я, не сдвигаясь с места. Мне нравилось там, где я в тот момент находился.

– Думаю, нет, – тихо ответила она и поцеловала меня.

Потом я ее отпустил, и мы, хихикая, принялись оглаживать друг другу синяки. Это был самый замечательный душ в моей жизни.

* * *