Кукловоды (с журнальными иллюстрациями)

– Все наоборот, Сэм. Я совсем не холодна, но часто бываю глупой. Ну посмотри на меня, пожалуйста. Я знаю, что они с тобой сделали. Знаю, что ты пошел на это, чтобы избавить от пытки меня, и очень тебе благодарна. Но я не понимаю, почему ты меня ненавидишь. Я ведь не просила тебя и не хотела, чтобы ты это делал.

Я промолчал.

– Ты мне не веришь?

Приподнявшись на локте, я сказал:

– Я думаю, ты сама себя убедила, что так оно и есть. Но я могу тебе сказать, как это было на самом деле.

– Скажи, пожалуйста.

– Ты села в это чертово кресло, прекрасно понимая, что я не позволю им проводить эксперимент на тебе. Ты знала это, как бы ты ни убеждала себя теперь в обратном. Старик не мог заставить меня – ни угрозой оружия, ни даже под действием наркотиков. А ты могла. И заставила. Заставила меня сделать нечто такое, на что я сам никогда бы не пошел. Мне легче умереть было, чем вновь посадить себе на плечи эту мерзость, эту грязь. И все из-за тебя!

Мэри становилась все бледнее и бледнее; в обрамлении волос ее лицо казалось чуть ли не зеленым. Затем она опомнилась, вздохнула и спросила:

– Ты действительно в это веришь, Сэм?

– А что, это неправда?

– Сэм, все было не так. Я не знала, что ты придешь. Удивилась даже. Но я не могла отступить, потому что обещала.

– "Обещала", – съязвил я. – Как школьница прямо.

– Едва ли школьница.

– Не важно. И правда ли то, что ты не знала о моем присутствии, тоже не имеет значения. Главное другое: мы оба там были, и ты не могла не понимать, что произойдет, если ты поступишь, как поступила.

– Вот оно в чем дело, – Мэри немного выждала. – Значит, ты так это видишь, и я не могу оспаривать факты.

– Пожалуй.

Довольно долго она стояла, не двигаясь. Я молчал. Наконец Мэри сказала:

– Сэм... ты когда-то говорил, что хочешь на мне жениться.

– Это давно было.

– Я и не ожидала, что ты вновь предложишь. Но я хотела сказать... Независимо от того, что ты обо мне думаешь, я хочу, чтобы ты знал: я очень благодарна за то, что ты ради меня сделал. И... Сэм, я уже ласковая. Ты меня понимаешь?

Я усмехнулся.

– Боже правый, женщины никогда не перестанут меня удивлять. Вы почему-то думаете, что всегда можно просто сбросить счет и начать по новой с одной этой козырной карты. – Я насмешливо улыбался, а она тем временем заливалась краской. – Только на этот раз ничего не выйдет. Не беспокойся, я не воспользуюсь твоим щедрым предложением.

– Что ж, я сама напросилась... – сказала она ровным тоном. – Тем не менее все сказанное остается в силе. И это, и если я могу сделать для тебя еще что-то...

Я откинулся на подушку.

– Вообще-то, можешь.

Ее лицо засветилось надеждой.

– Да, Сэм.

– Оставь меня в покое. Я устал, – сказал я и отвернулся.

После полудня заглянул Старик. Увидев его, я в первое мгновение обрадовался: Старика трудно не любить. Затем все вспомнилось, и радость померкла.

– Я хочу с тобой поговорить, – начал он.

– Нам не о чем разговаривать. Убирайся.

Он словно бы и не заметил моей дерзости, прошел в палату, сел.

– Не возражаешь, если я присяду?

– Похоже, ты уже сидишь.

Это он тоже пропустил мимо ушей.

– Знаешь, сынок, ты у меня один из лучших сотрудников, но иногда делаешь поспешные выводы.

– Можешь на этот счет больше не беспокоиться, – ответил я. – Как только доктор меня выпишет, я подаю в отставку.

Старик просто не слышал того, что ему не хотелось слышать.

– Ты торопишься и совершаешь ошибки. Возьми, например, эту девушку, Мэри...

– Какую еще Мэри?

– Ты отлично понимаешь, о ком я говорю. Тебе она известна под фамилией Кавано.

– Сам ее возьми.

– Не зная подробностей, ты наговорил ей черт-те чего. Расстроил ее. Возможно, лишил меня очень способного агента.

– Да? Я прямо слезами обливаюсь.

– Послушай-ка, мальчишка, у тебя нет никаких оснований напускаться на нее со своими обвинениями. Ты просто не знаешь, что произошло.

Я промолчал: попытки объяснить что-то – плохой способ обороны.

– Мне-то ясно, о чем ты думаешь, – продолжал Старик. – Ты считаешь, что она позволила использовать себя в качестве наживки. Но это не совсем так. Она ничего тут не решала. Все это спланировал я.

– Знаю.

– Тогда почему ты злишься на нее?

– Потому что без ее помощи у тебя ничего бы не вышло. Это, конечно, очень благородно с твоей стороны – взять всю вину на себя, но ничего не выйдет.

– По-моему, ты все понимаешь, кроме самого главного: Мэри ничего не знала.

– Черта с два! Она была там.

– И что? Сынок, я тебе когда лгал?

– Нет, – признал я, – но если будет нужно, я думаю, ты сделаешь это, не моргнув глазом.