Куколка

— Не уйду, — ворчу и кусаю ее волосы, слизываю соленые капельки слез на ее щеках. Она пахнет топленым молоком и жженым деревом.

— Я сняла кольцо и разрушила нашу семью. Прости меня, Марк.

Мне хочется накрыть Вику собой, чтобы она больше никогда не страдала, чтобы никто не добрался и не обидел ее.

— Станешь моей женой еще раз?

Глотает слезы и коротко кивает. Нежно касаюсь ее губ. Хочется кричать от пламени страсти, что скручивает бедра. Как же я соскучился!

— Ма-а-арк, за что Мироздание так с нами? — отрываясь, шепчет Вика, поглаживает мои скулы и очерчивает губы кончиками пальцев. — Я больше не могу, мне хочется уютного гнездышка, малышей парочку и никаких погонь, магов, суггесторов.

— Я знаю, милая. Выдохни, — смотрю в ее лицо, заглядываю в глаза, пускаю немного магического холода и тихо прошу: — Покажи мне.

И она раскрывается: легко пропускает в память, в свои мысли. Я замечаю, как пульсирует и бьется сердцевина суггестора, а вокруг нее кружатся две пульсирующие звезды. И, когда Вика ощутимо подгибает ноги от слабости, снова прижимаю жену к себе.

— Ты уже во второй степени, милая. Теперь будет легче совладать с собой, а всему остальному я тебя научу.

Дома тепло и уютно. Здесь все поменялось. Потолки стали выше, в гостиной появился камин, что сейчас уютно потрескивает.

— Ян помог выкупить этот дом, — рассказывает Вика, стаскивая мокрое пальто, — и дал денег на ремонт. Когда выбирали, я не помнила, что здесь происходило, но сердцем потянулась. Зима так коварно улыбался, но так и не признался почему. Я хочу его увидеть, Марк, — она замирает рядом и тянет ко мне руки.

Отступаю немного. Скидываю на пол липкую куртку и стягиваю влажный свитер. Вытаскиваю из кармана брюк небольшую коробочку. Только тогда обнимаю Вику и вслушиваюсь в гулкое биение ее взволнованного сердца.

— Мы к нему съездим, как только закончится дождь. Обещаю, — прячу руки у нее за спиной и освобождаю украшение из плена.

Беру руку любимой, пропитываю ее кожу своим теплом и осторожно одеваю обручальное кольцо. Вика вертит кистью и удивленно вскидывает темно- каштановую бровь. Колечко переливается при свете ламп золотистыми бликами.

— Откуда оно у тебя?

Усмехаюсь и придумываю красочную легенду с находкой. Надеюсь, за эту ложь мне не влетит в будущем от жены, а другую, о пятидесяти детях, я оставлю пока нераскрытой. Не хочу ломать то, что едва склеилось.

Вика смотрит на кольцо и на меня, мягко улыбается, а потом неожиданно мрачнеет.

— Марк, я отдала его суггестору. Откуда кольцо? Ты же врешь…

Вот так новость. Откуда тогда оно было у Злоты? И не спросишь у нее, потому что Золотницкая снова пропала, как сквозь землю провалилась. А если она не хочет, чтобы ее нашли, можно не рвать жилы понапрасну. Странная и невыносимая женщина. Недаром одинока и никем не понята. Кто такую выдержит?

— Вика, разве это важно? Может, Михаил и подбросил его мне? — пожимаю плечами и стискиваю жену в объятиях. — Давай, лучше поработаем над выполнением твоих желаний?

— Это каких?

— Для начала родить девочку. Такую же рыженькую и миленькую, как ты.

— Ты серьезно? — Вика моргает и смущенно закусывает губу. — А как же погулять?

Сдергиваю с нее домашнюю мягкую кофту, стискиваю грудь и мурчу от удовольствия. Вика что-то шепчет порывисто, я тяну ее к дивану, целую на ходу, кусаю и терзаю желанные губы. Одежда разлетается по комнате, падает с тихим шелестом на ковер. Накрываю губами напряженные соски, слизываю мелкую дрожь с бархатной кожи и, приподнимая жене ноги, подбираюсь ближе. Нажимаю своим весом и раскрываю ее бедра. Она пускает меня и отвечает протяжным стоном. Тесная, жаркая. Моя Виктория. Моя победа. Жизнь. И судьба.

— Я хочу тебя…

Конец