Куликовская битва

Данные о составе и численности хоругвей 1410 г. в какой-то мере приложимы к русским «стягам», участвовавшим в войне 1380 г. Последние, учитывая особый характер Куликовской битвы, вряд ли были меньше средних орденских Banner, включавших 150 «копий». В свою очередь «стяги» объединялись в полки во главе с князьями и воеводами. Полк являлся в средневековый период самым крупным тактическим подразделением и мог состоять из нескольких (обычно от трех до пяти) «стягов». В полк входили отряды из разных мест или собранные в одной земле или области. Для сравнения отмечу, что аналогичные полку формирования (bataille)[63] в Западной Европе включали ряд расположенных друг возле друга «знамен». Численность таких отрядов могла меняться в зависимости от обстоятельств и количества «ознамененных» подразделений. По примерам XIV в. число последних, образующих: одну bataille, колебалось от шести до 30[64].

Приведенные выше сопоставления частей средневекового русского войска и современных ему европейских армий выявляют (с учетом возможных отличий в отношении социального состава, воинского убора, эмблематики) определенное сходство их структурных подразделений. Оно заключалось в разделении на непостоянные по составу и нарастающие по численности тактические единицы: по древнерусской терминологии — «копье» —  «стяг» — полк, боевые достоинства которых были хорошо известны[65].

Возвращаясь к характеристике русско-московского войска XIV в., следует подчеркнуть ряд в большой мере новых явлений в его созыве и организации.

Борьба русских людей с монголо-татарами не прекращалась со времен Батыева нашествия, однако долгое время разбивалась о военное превосходство противника и носила разрозненный, стихийный характер. В XIV в. положение стало меняться. Осуществление антиордынской наступательной программы потребовало от московского правительства объединения вооруженных сил страны, что находилось в прямой связи с увеличением численности войск и расширением района их мобилизации. Комплектованию армии были приданы юридические основы. Система нередко перезаключавшихся, содержащих военные статьи договоров стала нормой взаимоотношений столицы сначала с уделами, а затем и с формально независимыми княжествами и землями. Эти «докончания» обязывали князей Русской земли, которые были под властью великого князя московского, к совместным действиям против, общих врагов. Так, из документа 1350–1351 гг. до нас дошла следующая, в дальнейшем неоднократно повторявшаяся формула: «А кто будеть брату нашему старейшему (т. е. великому московскому князю. — А. К

.) недруг, то и нам недруг, а кто будеть брату нашему старейшему друг, то и нам друг»[66]. В случае войны предписывалось, «будеть ми вас послати, всести вы на конь без ослушанья».

В договоре 1367 г., заключенном между Дмитрием Донским и князем Владимиром Андреевичем Серпуховско-Боровским, было уточнено подчинение призванных к военным действиям бояр и слуг: «Где кто ни живет, тем быти под твоим (удельного князя. — А. К.) стягом»

[67]. Иными словами, под стяг сюзерена стягивались люди, проживавшие как в его уделе, так и за пределами последнего. Такой порядок держался в течение всего периода правления Дмитрия Донского. Однако, судя по договору 1389 г., вольные слуги и бояре выступали в поход независимо от служебной подчиненности с войсками тех уделов, где были расположены их владения. В дальнейшем прежний порядок, при котором, например, московские феодалы, жившие в чужих уделах, должны были служить в войсках центрального правительства, был восстановлен[68]. Участие этих людей в великокняжеских полках облегчало, видимо, Москве руководство своими людьми, находившимися в других землях. В «докончании» 1375 г. между московским и тверским князьями правило о совместных боевых действиях против татар и литовцев было распространено на отношения между двумя независимыми княжествами. При этом предусматривалось не только личное участие в походах глав этих княжений, но и взаимная посылка воевод[69]

.

Есть основания думать, что подобные оборонительно-наступательные договоры, узаконивающие фактическое существование федеративной армии, были в предкуликовское время заключены и с другими независимыми соседями Москвы, например с Новгородом[70] и Рязанью[71]. В ходе подготовки к решающему сражению с Ордой князь Дмитрий сумел, по-видимому, заключить серию союзных договоров, что в критический момент обеспечило сбор представительного по численности общерусского войска.