Культ солнца у древних славян

Последним индоевропейским народом, солярную мифологию которого нам осталось рассмотреть, являются индийские арии. Уже в Ригведе, древнейшем собрании их религиозных гимнов, нам встречаются целых три солярных божества — Вивасват, Сурья и Савитар. Вивасват, буквально «сияющий» или «сверкающий» (само это имя этимологически родственно как изначальному имени хеттского бога солнца Сиват, так и славянскому слову свет), был последним, восьмым сыном матери богов Лдити и родился на свет без рук и ног, гладким со всех сторон. Старшие братья-боги, первоначально не признававшие его, отсекли ему все липшее, и из отрубленных частей его тела возник слон. Судя по всему, данный миф является отражением сравнительно позднего вхождения бога солнца в древнеиндийский пантеон. Первоначально класс верховных богов-адитьев насчитывал шесть или семь божеств, вместе с Вивасватом их стало восемь, и, наконец, в заключительной стадии адитьев стало двенадцать, по числу месяцев. Из этого мы можем заключить, что возникновение достаточно развитого солярного культа приходится где-то на средний период формирования ведийской мифологии: бог солнца отсутствует в древнейшем составе древнеиндийского пантеона, но появляется там до того, как он приобретает свой окончательный вид. Интересно отметить, что хоть первоначально бог солнца не принадлежал к числу адитьев, однако в ходе дальнейшего развития индийского языка слово aditya- стало одним из обозначений «солнца»^{374}. Аналогичный процесс мы видели и в иранских языках, где в некоторых из них впоследствии дневное светило стало называться по имени верховного бога Ахура Мазды, первоначально не имевшего к солнцу никакого отношения. Оба этих примера красноречиво свидетельствуют о мирочувствовании индоиранских народов, когда несмотря на господствующие религиозные представления сам язык неуклонно стремился отождествить солнце с верховным богом или включить в класс высших божеств.

Отголоски этого мифа, где бог солнца упоминается под именем Мартанда (буквально «птица», «птица на небе» в значении «солнце», или, по млению других исследователей, «из мертвого яйца (происходящий)», подразумевающую под собой всё ту же птицу-солнце), встречаются нам уже в РВ:

Когда, о боги, как Яти,Вы сделали набухшими (все) миры,То спрятанное в море

Солнце вы извлекли наружу.Восьмеро сыновей у Адити,Которые рождены из (ее) тела.С семерыми она присоединилась к богам,Мартанду отбросила прочь.

С семерыми сыновьями АдитиПрисоединилась к первому поколению.К потомству, как и к смерти,Она снова привела Мартанду.(РВ Х, 72,7–9)

В этом космогоническом тексте первоначально речь идет о спрятанном в море солнце, что, как мы уже установили на материале славянской традиции, символизирует архаичную причастность дневного светила к миру мертвых. Соответственно и в двух последующих четверостишиях Мартанда, не признаваемый матерью и старшими братьями, олицетворяет восходящее и заходящее солнце, символизирующее собой как смерть, так и последующее возрождение. В свете этого становится понятным утверждение автора гимна о том, что мать привела Мартанду «к потомству, как и к смерти», что предполагает уже существование мифа о солнце-прародителе. Как отмечают исследователи, Вивасват первоначально стал прародителем людей и только потом сравнялся с богами и сам стал богом солнца. Его женой стала Саранью, которая родила ему близнецов, брату и сестру Яму и Ями, а затем создала свою копию Саварну (или Чхаю) и, обернувшись кобылицей, убежала от мужа. В некоторых версиях мифа бегство Сараньи мотивируется тем, что она не в силах выдержать исходящий от мужа жар. О древности данного мифа свидетельствует уже то, что упоминание о нем встречается нам уже в ведийский период:

Тваштар устраивает свадьбу для дочери, —И вот сюда собирается весь свет.Мать Ямы, привезенная домой,Жена великого Вивасвата исчезла.

Они спрятали бессмертную от смертных.Создав (женщину) такого же вида, они дали (ее)Вивасвату.А также она носила двоих Ашвинов, когда это случилось.И Саранья покинула двоих, образующих пару.(РВ X, 17, 1–2)