Культы, религии, традиции в Китае

По-видимому, в этом случае решение проблемы связано как раз с преодолением субъективного акцента и односторонности. Безусловно, высоко поднятые идеалы добродетели и справедливости, мудрости и гуманизма, создание уникальной в своем роде системы администрации и социальных отношений, при которой не происхождению, а знаниям, образованию, таланту и заслугам отдавалось официальное предпочтение, заслуживают внимания, уважения и подчас даже восхищения. Нет сомнений, что все это сыграло свою весьма положительную роль в истории китайской культуры^ в расцвете гуманитарно-культурной ориентации [372, 192—193 и 227— 231] традиционного китайского общества, в сильном ограничении тирании и произвола со стороны бесконтрольного деспота. Однако не следует забывать, что идеалы, как и вообще добрые намерения (которыми, как говорят, вымощена дорога в ад), нередко сильно расходятся с созданной, казалось бы,, на их основе реальной социально-исторической структурой. Другими словами, синолог обязан иметь в виду, что практическая реализация конфуцианских идеалов со временем привела к тому, что культ мудрости и справедливости выродился в догматизм, схоластику и авторитаризм, идеалы гуманизма оказались направленными против любого дуновения свободной мысли, а предпочтение знаниям и таланту на деле привело лишь к расцвету бюрократизма и социальных привилегий.

Хотя этот разрыв между идеалами и их практической реализацией был несомненным фактом, столь же бесспорным: было и то, что религиозно-этические принципы и вся гуманитарно-культурная ориентация общества имели силу закона и оказывали существенное воздействие на жизнь страны, на всю систему социальных связей и политической администрации. Но отсюда следует, что любая попытка поставить в центр-внимания изучение системы культов, религий и традиций Китая влечет за собой необходимость осмысления и оценки многих различных сторон традиционного китайского общества, анализа социальной структуры этого общества, механизма его динамики, взаимовлияний и взаимообусловленности. Практически это означает, что так или иначе должны быть затронуты едва ли не все стороны китайской культуры, существовавшей и развивавшейся на протяжении тысячелетий. Задача эта достаточно сложна, а успешное решение ее в немалой степени зависит от состояния изучения китайской цивилизации.

Пиетет перед древностью, преклонение перед высказываниями мудрецов, стремление к полной и тщательной фиксации всех событий — все это за долгие тысячелетия привело к появлению огромного, поистине необъятного количества первоисточников, содержащих самые разнообразные сведения о жизни страны и народа. Материалы о культах и обрядах, философских представлениях и примитивных суевериях, об образцах морали и добродетели, о божествах и мудрецах, монахах и сектантах, правителях и чиновниках, о семейноклановых связях и административно-политическом устройстве страны и других сторонах китайского образа жизни содержатся в десятках специальных трактатов, в 24 династийных историях, в многотомных энциклопедиях, в собраниях канонических книг, комментариях к ним и в неисчислимом количестве других сочинений, включая художественную литературу и фольклор. Наиболее ценной частью всех этих первоисточников принято считать канонические собрания с комментариями, династийные истории и трактаты, в первую очередь древние, составленные еще до нашей эры. К ним в XX в. были добавлены еще и материалы археологии и эпиграфики* аутентичность и достоверность которых ставят их в разряд источников высшего класса.

Все эти памятники, даже при условии несомненной их аутентичности и признанной достоверности сообщаемых сведений, имеют различное значение для изучения духовной культуры Китая и основных принципов китайской цивилизации. Их можно в этом смысле подразделить на ряд групп.