Кумтрест

Начальник спецотдела закончила сверку осужденных и Шмаров был очень удивлён этим этапом. Из тридцати шести человек, пятеро осужденных оказались Ивановыми. Проверив совместно с Холиповой ещё раз их личные дела, Андрей сделал вывод, что все они однофамильцы. Родственных связей не имеют. Этапом прибыли Ивановы, которых звали Алексей Викторович, Андрей Владимирович, Антон Валерьевич, Александр Валентинович и Анатолий Васильевич.

Шмаров смотрел на них и думал, что переспрашивать у Коляпина, а тому потом у Горлова, кто из них тот самый Иванов, как-то не в жилу. Но тут сука пятеро Ивановых А. В., пятеро. Вот я баран, подумал Андрей, хоть бы регион отправки спросил или дату рождения. Ну да ладно, разберёмся. Шмаров выстроил в стакане КПП-транспорт осужденных Ивановых в отдельную шеренгу. Внимательно посмотрел на них и строем увёл в помещение для приёма этапа.

С момента выхода, а точнее вылета, из автозака и до входа в помещение изолятора все они получили палкой поровну. Бежали одинаково, никто не возражает, все распоряжения выполняют быстро и молча. Одеты все в хозную робу, сумки клетчатые. По внешнему виду Андрей не смог определить в них того самого Иванова А. В.

Далее Шмаров ещё раз внимательно изучил личные дела своих подопечных Ивановых. Ничего интересного там не нашёл, обычные зэки. Судя по имеющимся взысканиям — не активисты, но и на каких-то уж сильно отрицательно настроенных бандитов они тоже не похожи. Обыск личных вещей и досмотр тоже не дал никаких результатов в поимке того самого Иванова. У всех в сумках были чай, сигареты, конфеты-леденцы, трусы и носки. По личному имуществу не заметно, что приехал авторитетный зэк.

Ладно, смотрим дальше, думал Андрей. Он чувствовал, что у него уже начинает немного пухнуть голова. Тем более, что он в пятницу получил звание капитан. В субботу очень хорошо похмелился, а воскресения не хватило, чтобы отойти от алкоголя. Спортсмен бухать не умеет. Личный обыск и приседания для проверки бардачка прошли успешно, отказников нет. Андрей лично и тщательно проверил все наколки на Ивановых, но опять ничего, что может дать намёк на авторитетность. Обычные наколки «За Вас!», «Лена», «Таня», группа крови, скорпионы, паутины с пауками и кельтские узоры.

Сейчас я его на тряпке выкуплю, пришёл к выводу Андрей. Но все Ивановы без лишних вопросов за собой помыли пол. После этого Андрей провёл с каждым из них оперативную беседу и выяснил то, что ничего он не выяснил. Все по жизни простые мужики. Никто из них не блатует, не мурчит, при общих делах никогда не был. По крайней мере с их слов. Все работали в промзоне, красными не были. Сука, это были обычные зэки.

Андрей начал закипать, блядь, да не может такого быть, думал он. Или они там в управлении уже с ума сошли или я чего-то не догоняю. Но это ещё не всё, впереди собственноручное написание заявлений в секцию дисциплины и порядка. Это точно выведет на чистую воду того самого Иванова. Андрей разложил на столе пять листков и пять ручек. Выстроил осужденных Ивановых вокруг стола и начал диктовать заявление о вступлении в актив. Все начали писать под диктовку не задавая вопросов, кивая, что, если надо, значит надо. В итоге все написали заявления и у Андрея произошёл сдвиг по фазе. Дело ясное, что дело тёмное. Андрей понял, что он не может определить кто из них тот самый блатной Иванов. Звонить и переспрашивать он не хотел, чтобы не казаться тупым. Тем более уже прошло много времени.

Недолго думая, Андрей решил расчесать всех под одну гребёнку и всех пятерых посадил в свободную камеру. Потом по одному начал выдёргивать в свой любимый кабинет пыток и укладывать на стол. Зэки орали, сопротивлялись, их связывали и затыкали рты, а потом били. Андрей от злости каждому засовывал в жопу резиновую дубинку.

Через четыре часа ничего не поменялось. Никто не сознавался, что он блатной, или хотя бы бывший чёрный. Все кричали, что они мужики по жизни и простые работяги. Никакого отношения к отрицалову не имеют. Андрей был вне себя от ярости. После такого редкий зэк будет дальше ехать на броне, а тут сразу пятеро. Но Андрей не из тех, кто сдаётся. Он начал дёргать зэков по второму кругу, насилуя их деревянным черенком от лопаты. Теперь он действовал с извращением. Черенок, измазанный в говне, он каждому засовывал в рот, потом ещё и ещё. Зэки бились в истерике, но опять ничего не поменялось. Никто из них не признавался, что он авторитетный зэк.