Купальщица

Слушая Ларису, я едва верил ушам, так как все мои друзья и подруги разводились тяжело, и о каком ресторане пойдёт речь! Неужели есть люди, умеющие непросто расстаться по-людски, а ещё превратить это обычно печальное событие в праздник? – подумал я.

– Сын сначала это переживал болезненно, – продолжала Лариса, – а когда увидел, что отец о нём не забыл, что он звонил ему, приходил, забирал на выходные, – успокоился.

– Любил отца? – спросил я.

– Обожал! – сказала Лариса.

Помолчали немного.

– Лариса, – обратился я решительно. – А можно я тебя поцелую? Очень хочется!

Что на меня нашло – чёрт его знает, но Лариса кивнула головой и мы поцеловались.

– Ещё хочешь? – спросила Лариса.

– Да, – сказал я.

– Тогда пойдём ко мне! – сказала Лариса. – Здесь не очень далеко.

Мы поймали машину и поехали.

5

Было солнечное утро, когда я проснулся в спальне Ларисы.  Я бы сказал, что это были королевские покои, нежели спальня скромной женщины. Почему? Да потому что выглядела она, по моим меркам, весьма роскошно. Начну с того, что стены были оклеены голубыми обоями с разнообразными золотыми узорами; кроме того в комнате стояла шикарная тёмная мебель – комод, трюмо, шифоньер и огромная кровать. Что ж, если бывший Ларисы хорошо зарабатывал – почему бы не позволить?.. Мы с Ларисой провели неописуемо-страстную ночь! Ещё ни с одной женщиной я так горячо не занимался любовью; ещё никого я не целовал так жарко, как Ларису; ещё никто из женщин не ласкала меня с такой нежностью, с какой это делала Лариса. Мы оба этого хотели – и были свободны этой ночью!

Я лежал ещё в постели, когда Лариса вошла и внесла поднос с завтраком. На подносе были по порции овсяной каши, по бутерброду с маслом и чай. Завтрак был не плох. Хотя скажу честно: я овсянку ненавижу личной ненавистью, так как меня мать ей в своё время так закормила, что меня только от одного её названия тошнило. Однако я из вежливости всё же ел сваренную Ларисой кашу, тем более, она украсила бананами и абрикосами, так что есть это всё было не так противно.

– Доброе утро! – сказала Лариса, входя в спальню. Поставив на постель поднос, она поцеловала меня в губы. – Выспался?

– Вполне! – сказал я. – И вообще я доволен нашей ночью. А ты не жалеешь?

– Нисколько! – сказала Лариса. – Напротив, благодаря тебе, я вспомнила, как тепло в объятьях мужчины и хорошо от его поцелуев. Ты ещё не видел, что висит у тебя над головой?

Я взглянул – а там, над кроватью, висит тот портрет, который я писал в первый раз. Он был вставлен в темно-коричневую рамку.

– Здорово! А сын не увидит? – спросил я.

– А  он сюда не ходит, – сказала Лариса. – Давай, угощайся!

Мы  стали завтракать.

– Спасибо, – сказал я. – Всё было вкусно.

– Ты знаешь, я почему-то так и подумала, видя, как ты уплетал овсянку, например, – иронично сказала Лариса. – Что мы будем делать весь этот день?

Я подумал.

– Сейчас мы поедем на пляж, –  начал я,  – там поваляемся, покупаемся; к обеду поедем ко мне – ты увидишь, как я живу… Там же и пообедаем, и отдохнём; а вечером пойдём в парк или на танцы, что в той же стороне.

– План хорош, – начала Лариса, – но один пункт мы исключим: обед у тебя.

– Почему? – спроси я.

– К обеду мне надо бы быть дома: вдруг Кирюшка раньше придёт – покормить его надо. – Кирюшка – это сын Ларисы. – А вечером я вся твоя!

– Хорошо, – сказал я, – ответный визит отложим на будущую субботу!

– Согласна! – сказала Лариса и поцеловала меня.

На том порешив, мы стали собираться на пляж. Надо бы сказать, что ко мне мы всё же заехали, так как я был в костюме и без полотенца. Я предложил Ларе зайти, но она предпочла погулять. Переодевшись и взяв полотенце, я вскоре вернулся, и мы тронулись дальше.

Народу на пляже хватало, но мы сумели найти себе место и устроиться. Сделав разминку, я и Лара пошли в воду. Я лёг на спину и, полежав так с полминуты, стал грести руками. И в этот раз я плыл более уверенно, чем в первый, хотя ещё побаивался. Поплавав, мы вышли из воды.

– Устал? – спросила Лариса.

– Немного, – ответил я.

– Ну, тогда ты отдохни, а я искупнусь, – сказала Лариса. – А после ещё подход сделаем.

– Добро! – сказал я и Лариса пошла в воду.