Купидон поневоле (СИ)

— Кокос, ну зачем ты на моем светлом платье спал, а? — покачала головой хозяйка и потрясла платьем, которое зажала в руке. — Я же вчера его пятнадцать минут гладила! Да еще и в комок его сбил!

«Ну какое же это платье, — не понимал Катиного раздражения кот. — Это же невероятно удобная лежаночка. Мягкая, нежная, приятная лапкам и даже хвосту. Мыши и те во сне ловились лучше. И вообще, раз я почтил вещь своим присутствием, значит она годная. К тому же черная шерстка любую одежку украсит. Чего так нервничать? Пусть все видят: у Кати есть кот-аристократ и чудесное платье, это подтверждающее».

Но хозяйка авторитетное мнение кота-аристократа не разделяла. Вздохнула и открыла дверцы коричневого шкафа, чтобы выбрать другой наряд.

Радовало то, что долго злиться Катя не умела в принципе. Попсихует пять минут и снова добрая и ласковая.

«Повезло мне с человеком, — думал Кокос, вылизывая свою черную шерсть уже после того, как Катя собралась и ушла на работу. — Но ей со мной всё равно больше».

***

Трамваи встали за пять кварталов до работы, и пришлось оставшееся расстояние преодолевать пешком. Как очень ответственный человек, Катя не любила опаздывать, поэтому не шла, а практически бежала.

Она влетела в офис фирмы тяжело дыша в двадцать две минуты десятого.

По закону подлости именно в этот момент из своего кабинета выплыла главный бухгалтер, Краскина Ирина Юрьевна. Стройная брюнетка сорока лет, она всегда стильно одевалась и страстно любила красный лак для ногтей. Маникюр другого цвета у Краскиной Катя за всё время работы в этой фирме и не видела.

Она вжала голову в плечи, приготовившись к очередной взбучке.

— Катюш, Алла серьезно заболела, так что пару-тройку недель ее обязанности выполнять будешь ты, — отчеканила главный бухгалтер, по-свойски похлопала Катю по плечу и гордо удалилась.

У Кати задергался глаз.

Ни тебе «здравствуй», ни «Плошкина, как там у тебя со временем, сможешь ли поработать за Аллу?», ни хотя бы «за Аллу поработаешь, но прибавка будет хорошая», ни тем более «ты отличный сотрудник, поэтому как никто заслужила повышение».

Все эти варианты непрерывной вереницей пронеслись в голове Кати, но вслух она, конечно же, ничего не сказала. Да и кому говорить? Спине начальницы?

Катя прикрыла глаза, перевела дыхание, посчитала про себя до десяти и отправилась в свой кабинет. Его она делила с еще тремя бухгалтерами и той самой Аллой, кадровиком.

Именно обязанности кадровика грозили лечь на Катины плечи. Да что там грозили — уже легли. Мнение самой Кати при этом мало кого интересовало. Как обычно.

***

Катя зашла в свою двухкомнатную квартиру, закрыла за собой входную дверь и прислонилась к ней.

— Фух, — устало выдохнула она. — Наконец-то этот день закончился…

И тут зазвонил телефон.

Катя достала его из сумки и взглянула на экран. Мамуля.

Брать трубку решительно не хотелось — вряд ли мама скажет что-то хорошее, скорее, испортит еще больше и так не очень хороший день.

Кокос подошел к хозяйке и потерся о ногу, а потом поднял голову и вопросительно на нее уставился.

— Ага, Кокосик, она.

Катя тяжело вздохнула и ответила:

— Да.

— Здравствуй, дочь. Объясни мне, что тебя не устроило в Павлике? — сразу начала с «главного» Валентина Ивановна.

«Опять двадцать пять…» — простонала дочь про себя.

Обычно кучу дублей снимали в кино, поэтому всё происходящее давно стало напоминать Кате именно кино. Иногда ужасы, иногда триллеры, иногда трагикомедию, но чаще всё вместе. Ведь вопросы о Павлике мама задавала каждый день. Неизвестно, на что надеялась: то ли взять дочь измором, то ли еще что, но упорства ей было не занимать.

— Мама, если я приду к тебе с мужчиной, ты от меня отстанешь? — неожиданно даже для самой себя выдала Катя.

На другом конце провода воцарилась гнетущая тишина.

— Я, значит, забочусь о ее счастье, а она… С мужчиной она придет, видите ли. Если я не помогу, так и будешь одна до конца жизни! — запричитала мать. — Сорок кошек заведешь, одна-то вон уже есть.

— Кокос — кот, мама, — напомнила дочь.

— Какая разница! И вообще, как ты смеешь так разговаривать с матерью?

Валентина Ивановна заохала.

— Ой, что-то сердце прихватило. Пойду валерьяночки выпью и прилягу. А ты, дочь, подумай, до чего доводишь родного человека, которому обязана жизнью!

И положила трубку.

Катя возвела глаза к потолку и устало провела рукой по лбу. Перезванивать маме не стала, всё равно соглашаться с ней не желала, а портить отношения еще больше не хотелось.

Она очень надеялась на то, что сотрудник агентства «Купидон» поможет устроить личную жизнь, и мамины «услуги» станут попросту не нужны. Приятный молодой человек по фамилии Новиков пообещал сделать всё для того, чтобы клиентка в ее лице обрела женское счастье. Сказал, что приедет в ближайшие дни для личной беседы. Катя ждала этой встречи с нетерпением и возлагала на нее большие надежды.

К тому же подруга позвонила в обед и уболтала Катю сходить в «Тануки» — ресторан японской кухни. Сначала Катя сомневалась, потому что сильно утомилась, но потом решила, что не так уж часто куда-то выбирается, и согласилась.