Купина

Первый из них уже знакомый нам — Виноградный. Он располагался к северу от пруда, там, где теперь построен спортивный комплекс. Виноградный сад имел: «в длину 210 сажен, по поперечнику 190 сажен, кругом 8000 саженей». По документам 1676—77 годов «было в приходе: яблок 3938, смородины черной — 93 ведра, смородины красной — 68 ведер, смородины белой — 11 ведер, малины красной — 19 ведер, малины белой — 2 ведра, «крыжу-берсеню» — 25 ведер, клубницы — 7 ведер, вишен — 12 ведер». Вода в сад подавалась при помощи машины, устроенной часовщиком Моисеем Терентьевым.

Второй сад располагался прямо на острове, у дворца. Третий — Просяной, лежал к востоку от нынешнего Красного пруда, на месте, которое еще недавно называлось в Измайловском парке «Пасека». Там и была царская пасека, окруженная фруктовыми деревьями-медоносами. Рядом располагался огород с теплицами. Четвертый сад, по словам В. Кругликова, — «занимал островок в пойме у «землянишника», ниже Красного пруда.

Пятый сад — Аптекарский, или Круглый — был устроен при деревне Софроново. На его месте теперь стоят главные ворота Измайловского парка. На плане он изображен в виде круга с двумя концентрическими кругами внутри. По окружностям и радиусам пролегали дорожки, по которым мог проехать воз. Одни въездные ворота — с юга, другие — с севера. Секторы Аптекарского сада отводились под фруктовые деревья и лечебные травы. Здесь выращивались зоря, рябинка, кошачья мята, клопец, изоп, роман, чабер, шалфей, девичья краса, гвоздика, ушки, разные маки, уклей, васильки, нохти, увар, драгун и другие цветы и травы. Некоторые из этих названий нам понятны, о других остается только догадываться.

В Аптекарском саду ученые немцы «всякие травы строили», то есть изготавливали лекарства. Под их руководством работали 15 садовников, большей частью из стрельцов. Не будет преувеличением сказать, что Измайлово стояло у истоков отечественной фармакологии. В 1672 году в Москве вышла первая «указная книга», в которой перечислялись все известные в то время лекарства, способ их применения и дозировки. А чуть позже была построена на новом московском гостином дворе большая аптека. При ней состоял штат врачей, аптекарей и их учеников. Известно, что в Аптекарском саду Измайлова проводились практические занятия по изготовлению лекарств.

Появились первые русские ученые-медики. Иван Алмазенков в Кембриджском университете получил степень доктора медицины. Уже в то время начались защиты медицинских диссертаций. Степан Кириллов защитил диссертацию «О природном и простейшем средстве при подагрических болях», Иван Козак — «О полезных и вредных солевых растворах в человеческом организме», Михаил Громан — «О чахотке», Василий Юрский — «О шишковидной железе» и т. д. Защищались диссертации в Иене, Бремене, Галле, Франкфурте и в других городах Европы. Все эти ученые медики были связаны с измайловским Аптекарским садом. Отсюда пошло и немало других аптекарских садов. Петр I, например, посылал из Измайлова в Азов «корения всяких зелий», выписывал отсюда цветы в Петербург. При нем же в Мещанской слободе за Сухаревой башней из Измайловских растений был разведен Аптекарский сад, превратившийся потом в Ботанический.

О шестом Измайловском саде, Ботаническом, и рассказывал как раз Яков Рейтенфельс. По его описаниям выходит, что этот большой сад с «вавилоном», аптекой и зверинцем находился между Аптекарским садом и Волчьим двором, то есть к югу от современного Оленьего пруда. Сохранился план-проект этого дивного сада с потешными палатами для гостей и конюшнями.

И седьмой сад — Тутовый — располагался в отдалении от острова, на Максимовской пустыни под селом Ивановским, рядом с Лебедевским прудом. Здесь планировалось развести шелковичных червей.

В 1665 году в Измайлове появляется «шелкового дела заводчик» армянин Ларион Льгов. Специалисту представлены широкие возможности. Льгов сам едет в Астрахань и привозит оттуда «травы марины, да шелковых червей и хлопчатой бумаги семена». Привезены 20 тысяч черенков тутового дерева. Судя по всему, попытки развести шелковичных червей под Москвой происходили с большими трудностями. Неудача акклиматизации отнесена за счет Льгова, царь Алексей ни минуты не сомневался, что свой шелк у него будет. Он велит сыскать заводчиков, «которые б умели червей кормить и шолк делать», и приказывает: «такого мастера сыскать, хотя дорого дать, хто б умел завести и червей кормить таким кормом, который бы был подобен туту, или с тутового дерева бить масло, и в то масло иных дерев лист или траву обмакивая, кормить червей и за помощью Божиею завесть шолк на Москве».