КУПИП

Мама и Койкин отсутствовали в тот день довольно долго; их всецело увлекло стремление добыть для экспедиции побольше жемчужных раковин. Они не видели, поэтому, как просто и легко растолковали хитроумные члены Купипа профессору Баберу кажущуюся странность в движении солнца. Дело, по их словам, объяснялось тем, что стоянка экспедиции лежала на этот раз в южном полушарии Земли. Только этим. Солнце в праве ходить тут шиворот навыворот. Оно и ходит. Койкин и мама не присутствовали и при торжественной церемонии называния островов, проливов, рифов и бухт архипелага Устрицына; только позднее капитан нанес их все на прилагаемую здесь карту. Без них профессор произвел и свои астрономические наблюдения; выяснилось при этом, что через пролив, отделяющий остров Мамы, тот, на который опустился дирижабль, от соседнего, более возвышенного, густо поросшего тропическим лесом острова Бабера, как раз и проходит один из самых замечательных меридианов земного шара. Но, главное, в их отсутствии знаменитый ученый, собрав вокруг себя всех членов Купипа, долго и заботливо сговаривался с ними о чем-то и наконец, повидимому, к общему восторгу, договорился.

Немедленно после этого весь Купип был вооружен сачками, банками, губчатыми мореходными туфлями. Вот почему, когда мама и Койкин, плывя на тяжело нагруженной надувной лодке, добрались наконец до места стоянки дирижабля, все члены достославного ученого общества, во главе с его председателем, засучили штаны и брызгались выше голов теплой водою. Это они с наслаждением занимались научно-исследовательской работой по коллекционированию фауны внутренних лагун атоллов.

Мама правила лодкой свободно и уверенно. Легкое судно, скользя по тихой влаге, подплыло к самым ногам Бабера.

— Профессор! — возбужденно кричала уже издали мама. — Не понима-а-ю! Так-таки ничего я все-таки и не пойму! Объясните мне: как он выныривает? Всякий раз выныривает! Кто? Да он, Койкин! Кинется в воду и — вынырнет! Почему он тонет — это я понимаю: еще бы, вон кислородный баллон какой тяжелый! Ну, пусть в нем пятьдесят кило, пусть сто; все равно — груз. Понятно, что тонет. А почему выныривает? Что ж баллон над водой легче делается, что ли?

Капитан Койкин ударил себя ладонью по затылку.

— Тьфу, мама, недопустимое ты созданье! — возмущенно закричал он. — Да ведь я тебе сто раз говорил: я газом из баллона наполняю свой высотный скафандр…

— Ну и что же? Ну и что же? — не сдавалась мама. — Что же, что скафандр? Все равно ведь газ тот же самый? Больше-то его не стало? Почему же ты всплываешь? Ты мне прямо скажи, почему? По какому правилу? Кто тебе позволил? Ты мне объясни, объясни!

Койкин отчаянно закрутил носом и безнадежно махнул рукой. Но Бабер хитро раздернул в обе стороны свою вымокшую в соленой воде, покрытую водорослями и рыбьей чешуей бороду.

— Достопочтенные члены Купипа… — задумчиво сказал он. — Да! Глубокоуважаемые купипские ребята. А в самом деле, почему он всплывает? По какому правилу? По какому закону? А ну-ка? Объясните-ка маме… Ну!..

На минуту воцарилось молчание. Потом вдруг Лева вытаращил глаза, надул щеки и чуть не выскочил из воды.

— Да по закону же Архимеда! — выпалил он.

— Милая, милая мамуся! — подхватила сейчас, же Люся Тузова. — Ну, конечно же, по закону Архимеда. Разве ты не учила?

— По закону Архимеда, досточтимая товарищ мама! — подтвердил и Бабер. — Они совершенно правы. Это превосходный закон. Великолепный, замечательный закон. Сливки отстаиваются на молоке — закон Архимеда. Летит стратостат — закон Архимеда. Устрицын сел в ванну — закон Архимеда. Чтобы тело всплыло, — говорит между прочим этот закон, — достаточно иногда, чтобы вес его остался тем же самым, а объем вдруг увеличился. Допустим, вы бросили в воду этот баллон. Бросили, а к нему привязали резиновую трубку и пустой резиновый шарик. Сложенный шарик, смятый вроде прыгунчика. Эта система тел, конечно, потонет. Вес велик, объем мал. Теперь, допустим, — под водой открылся кран. Шар надулся. Объем? Резко возрос! Вес? Остался тем же. Что произойдет? Шар всплывет и вытащит баллон. Система тел всплывает. Понятно? Так, по-вашему?

Мама не успела ответить. Капитан Койкин вдруг впал в неожиданный восторг. Он схватил Устрицына за руку, Люсю за другую и ринулся с ними в воду.

— О-го-го! Мама! Дорогу! — ревел он. — Смотри! Вот бежит система тел. Будет купаться! Раз, два! Ныряй, система! Ого-го! Выныривай! Закон Архимеда, милая! Закон! Отдай Баберу этих жемчужных черепах. Го-го! Эй, вы, система! К берегу вали, к берегу!.. Уф-ф!

Вечером на острове Мамы в Архипелаге Устрицына состоялась торжественная встреча Нового года. Мама, конечно, терзалась, потому что ребята с полным правом не ложились спать до 12 часов. Но все же в полночь все члены Купипа расселись вокруг костра, довольные и радостные. Звезды светили, как и вчера; в темном воздухе вокруг, то зажигаясь, то потухая, носились красивыми голубоватыми огненными дугами какие-то насекомые, вроде огромных летучих светляков, а поодаль, в клетках, копошились во сне великолепные пестрые птицы, пойманные экипажем дирижабля.