Куратор

– Но знаешь что? – сказал рыжий, когда они поравнялись с торговкой вразнос, продававшей с лотка пакеты соленых устриц.

– Да, что такое, Айк?

Ди пришелся по душе этот парнишка. Ее забавляло нескрываемое желание Айка выложить все, что ему известно, и было немного жаль своего рыжего носильщика: он накопил достаточно житейского опыта, чтобы прожить своим умом, но в нем не было уличной жестокости, а ум без жестокости – все равно что кошка без когтей.

– Толковых соленых устриц выше Южнилы не купишь. Чем дальше на север, тем поганее качество. Если уж захочешь соленых устриц, мисс Дора, понапрасну не траться, ступай ниже Южнилы и выбирай там. Айк плохого не посоветует.

– Ах ты, срамник! – выругалась лоточница.

– Значит, правда, – кивнул Айк, будто торговка подтвердила его слова. Они с Ди двинулись дальше, но Айк крепко оседлал кулинарного конька: – А несоленых устриц даже в рот не тащи – верный способ подцепить холеру. Но это ты, наверное, знаешь.

– Да, – отозвалась Ди, – это я знаю.

Δ

Айк умел выбрать самую короткую дорогу из точки А в точку Б и поддерживал широкую сеть знакомств и связей – от лисских старьевщиков до профессионалок с Южнилы, от конюхов, работавших в платных конюшнях возле мирового суда и казначейства под купольным сводом, до сапожников, портных и модисток с Силк-террас и Сейбл-стрит, от торговцев опиумом, сидевших на табуретах у щелей для писем в домах на Брейси-сквер в ожидании пароля с последней страницы ежедневной газеты, до работниц консервных заводов на Танни, от докеров Северо-восточной и Юго-западной эстакад до девчонок из Ювенильного пансиона, старавшихся всучить трубочки с корицей в Королевских Полях гуляющим ухажерам, от игроков и букмекеров, осаждавших ипподром в Олд Брикс, до дворников, бдивших тротуар перед магазинами на улицах Турмалин и Перидот, от спекулянтов, предлагавших миниатюрные бутылочки спиртного у театров перед спектаклем и раздававших скидочные купоны в салуны после представления, до золотарей, которые выгребали нечистоты за важными людьми, живущими в особняках в Хиллс, и вывозили это пахучее добро. Словом, у Айка везде были знакомые, и всюду он пользовался уважением.

– Мой бизнес – знать все ходы и выходы, – заявил он. – Поверь мне, мисс Дора.

– Я верю, Айк, – отозвалась Ди, и подросток бросил на нее быстрый взгляд – дабы убедиться, что она не улыбается исподтишка. И когда он увидел, что Ди серьезна, то сам расплылся в улыбке, не подозревая, что откровенное облегчение на его лице читается как в открытой книге.

Ди улыбнулась в ответ.

Δ

Но революция все сбила с привычного курса, сокрушался Айк, когда они свернули с набережной на Лигейт-авеню, вступив в центр восточной части города. Лошадиные скачки, букмекеры и дома с профессиональными леди прикрыли незадолго до переворота, и непонятно, когда они снова откроются и откроются ли вообще. Мелкоту, придававшую будням пикантности, замели и приняли вместе с по-настоящему плохими людьми – политиками, банкирами и констеблями. Это вызывало у Айка озабоченность.

При встрече с новым человеком Ди всегда фантазировала, как он живет, чисто ли у него дома и сколько грязи он оставляет таким, как она, после своего внезапного бегства. Многое можно сказать о человеке, за которым убираешь. Роберт, например, в своих комнатах поддерживал порядок, но, переступив порог, начисто забывал об аккуратности и походя бросал окурки и мусор себе под ноги. Сразу было видно, что он из богатой семьи.

А для Айка Ди представила угол чердака или подвала какого-нибудь бордингауза, где пол устелен сеном, а от стены до стены натянута веревка с постиранным бельем – сменной рубашкой и подштанниками. На первый взгляд его жилище могло показаться грязным, но сено на полу лежало свежее и хитроумно скрывало неприбитую половицу, под которой рыжий хранил свои сбережения и особые сокровища. Это была приличная комната, полная надежды.

– Сама посуди, разве можно жить без досуга? – не унимался Айк, рассказывая о своих безработных друзьях.

– В самом деле, – согласилась Ди. – У тебя есть родные, Айк?

– Где-то есть. Я с ними познакомлюсь, когда сколочу капиталец и молва об этом разойдется по городу. Тут же явятся с визитами.

– По-моему, ты какое-то время жил в Ювенильных пансионах. Долго?

– Пока уже выносить не смог, вот сколько.

– А сейчас где ты живешь?

– В «Метрополе», разве не видно? В пентхаусе. Раньше жил в «Короле Мейконе», но меня достал их кот с его капризами и…

– Эй, вы! Стоять! – Волонтер, поставленный на углу, махнул им рукой.

Впереди, совсем близко, маячил поворот в переулок. Ди схватила Айка за запястье, прежде чем подросток метнулся туда.

– Ты и так от него убежишь, если придется.

Айк зашипел.

– Сам же говорил, что зеленые повязки – шантрапа, – напомнила Ди, пока волонтер шел к ним.