Курьер из Гамбурга

– Выбираем Нарышкина, – окончил спор Наумов. – Он костьми ляжет, чтобы Екатерина была на его празднике. Дача у него, говорят, выше всяких похвал и парк с озерами, каналами да протоками. Будет где разгуляться. Кто поедет на место, чтобы провести рекогносцировку?

8

Конец сентября, а погода как на заказ – отменная. Листья начали желтеть в конце августа, но потом тепло задержалось, благодатный дождичек окропил землю, и природа замедлилась в своем увядании. Золотом светились леса, небо голубенькое, бледное, доброжелательное, и еще непередаваемая чистота и ясность воздуха. Лучшей погоды для их предприятия и не придумаешь.

В Нарышкинский парк Наумов проник без малейшего препятствия, обнаружился пролом в ограде, и даже недалеко от дороги, словно заранее кем-то из заговорщиков выломал подгнившие доски. Капитан увидел в этом хорошее предзнаменование.

В усадьбе полным ходом шло приготовление к празднику. Вдоль каналов лежали доски и бревна, мастеровые делали подставки под щиты, на которых будут изображены картины, представляющие благоденствие отечества и верность подданных своей императрице. Строилась также деревянная балюстрада, перед ней мостилась широкая площадка. В программке были обещаны аллегорические картины, представляющие победу России над своими врагами. В качестве врагов наверняка будут выступать турки, пугачевское отребье нельзя считать серьезным противником. Видимо, живые картины будут представлять именно здесь. Во время спектакля народу будет тьма, поэтому на балюстраде не стоит задерживать внимание.

Неторопливо проезжая по лучами расходящимися аллеям, Наумов рассматривал все парковые сооружения с точки зрения их пригодности для предстоящей акции, иными словами, насколько удобно будет добираться от них до облюбованного повреждения в ограде. Вот, скажем, на берегу канала беседка о двенадцати колонн, потолок расписан знаками зодиака. Красиво… наверняка государыне покажут это чудо архитектуры, но беседка расположена слишком близко от дома, ах, простите, дворца, и стоит на открытом месте. Если отсюда доставлять к карете «жертву», как капитан мысленно величал императрицу, то придется делать это водой. А будут ли рядом лодки, еще неизвестно. Куда-то они их в парке все попрятали. Китайский затейливый павильон очень хорош уже тем, что рядом с ним много мостиков и переходов. У водяной мельницы в деревах можно будет спрятать лошадей. Жертву с кляпом во рту перекинем через лошадиный круп и сразу к карете. К пролому лучше добираться огородами, мимо парников отличная тропочка. Да и дорога здесь короче. Вот они, лодки-то, собрались табунком в пруду. Надо запомнить, может, этот пруд и этот канал могут понадобиться.

И не надо забывать, что будет иметь место изрядная иллюминация, а это значит, весь парк будет полыхать светом. Но ведь отполыхает и погаснет, и это время особенно соблазнительно для дела. Глаз долго привыкает к темноте.

Так незаметно он доехал до французского сада с подстриженными кустарниками, огромными газонами и клумбами, на которых отцветали белые астры. У фонтана, вздымавшего слабую увядшую струю, Наумова вежливо окликнул мужик из дворни, мол, чем интересуетесь, барин? Наумов спросил хозяина:

– Их сиятельство отсутствуют?

Капитан направил коня к главному входу. Здесь бы ему самое время заметить неприметного на вид господина в длинном, неопределенного вида камзоле и сером паричке с длинной косой, обмотанной серой же тесьмой. Он тоже ехал верхами, и лошадь у него была вполне приличная, и сидел он на ней, как приклеенный – чистый кентавр. Поскольку господин хотел слиться с окружающей действительностью, то конь его, умное животное, старался стушеваться, не выпячиваться, а следовать за капитаном Наумовым на приличном расстоянии.

Ведь от самого Петербурга следовали вполне благополучно, то есть в полном соответствии с приказом, где надо отставали, в доступных местах ехали не по главной дороге, но поодаль за деревьями, а в парке перемудрили. Заблудились с конем-то, потеряли объект и засуетились, обеспокоились, потому-то и подъехали вместе к главным воротом, что было совсем против правил. Но Наумов принял неприметного всадника за слугу Нарышкина, а может быть, за посетителя или гостя, и вообще черта лысого ему в том, чтобы рассматривать сомнительных господ, навещающих загородную дачу важного вельможи.

Наумов направлялся в полевые казармы к Грине Вернову. Уже скоро холода грянут на дворе, а «поновление» городского жилья для гвардии еще не окончили. Если ехать напрямки, то до военного городка верст семь, не более. Дорогу он себе более-менее представлял. Гриню нужно было увидеть, чтобы обсудить все увиденное и перенести на бумагу вызревший в голове план похищения.