Курьер смерти

Женщина резко подняла голову. Йенс ожидал этого и вовремя увернулся от удара. Извиваясь, как змея, ужасающе костлявое тело высвободило себе немного места, однако выскользнуть так и не смогло.

– Перестаньте, я же хочу вам помочь! – произнес Йенс, опять брызнув кровью.

Что это он сейчас проглотил? Уж не кусочек ли языка?

Женщина принялась кричать. Сначала это был просто визг, потом в нем стали различаться слова. Они повторялись снова и снова:

– Darling

[2], свет моей жизни… Darling, свет моей жизни…

4

За некоторое время до этого

Ее постоянное судорожное сглатывание действовало ему на нервы, и он с облегчением вздохнул, когда, захлопнув дверцу машины, отсек от себя этот звук.

Куда приятнее было слушать, как шумят ели, покачивая ветками на ветру. Если он стоял так достаточно долго, то пение леса постепенно меняло тональность. Иногда ему удавалось улавливать голоса, недоступные слуху большинства людей.

Именно ради лесов он сюда и приехал. Они давали ему то, чего не давал город. Без них он давно погиб бы. Благодаря им он обрел собственный дом, где всегда мог найти убежище. Хорошо, что другие люди не пользовались этим исцеляющим местом. Так оно принадлежало ему одному.

Оставив грузовик на дороге, он прошел сто метров пешком. Ему хотелось медленно погрузиться в атмосферу, а на машине это не получилось бы – особенно если сзади, в кузове, кто-то без конца скулит и икает.

Сознательно фиксируясь на каждом своем шаге, он впитывал все ощущения: хрусткость листвы под ногами, прохладу воздуха, смолистый запах елей и живой аромат грибов, пробивающихся сквозь мох; при луне их шляпки напоминали блестящие купола соборов.

Темные сооружения выросли перед ним, словно из-под земли. Он замер и задумчиво улыбнулся. Кто бы предположил, что однажды он сможет смотреть на них с улыбкой! Раньше они внушали ему только панический страх, желание бежать прочь, ну и ярость – неутихающую ярость. Но теперь это было в прошлом. Отдавая истинного себя этому месту, он забывал о том, почему люди годами мучили его.

Сейчас, стоя здесь, он предвкушал захватывающие впечатления, но, как человек организованный, не позволял себе с головой окунуться в радость. Страсть и вожделение губительны. Тому, кто не понимает, что их необходимо обуздывать, лучше не вступать в игру, где на кону жизнь или смерть.

Он обошел строения и внимательно проверил, всё ли в порядке. Здесь было обо что споткнуться, но ему даже свет не требовался. Он знал, где валяется строительный мусор, где остались дыры, прикрытые досками, где пол так накренился, что хоть скатывайся от одной стены к другой.

Осмотр его удовлетворил. Все окна и двери целы. В последние два года вандалы сюда не лазили. Впрочем, эти идиоты могли вернуться в любую минуту. Следовало убедиться, что поблизости никого нет.

Поднимаясь по склону обратно к машине, он запыхался. Сердце забилось быстрее. Где-то закричал сыч. Кто-то прошуршал по подлеску – куница или енот. И те, и другие жили у него на чердаке и по ночам шумели на весь дом.

Добравшись до машины, он постучал по металлической боковине кузова. Изнутри донесся шум. Он отчетливо представил себе, как она вздрогнула и подползла к стене, по которой он стукнул.

– Здесь начнется твоя новая жизнь, – сказал он громко, чтобы она расслышала.

Потом сел за руль, включил двигатель и подвел машину к дому. Фары прокладывали тоннель через лес, пока их свет не упал на внушительную стену из еловых досок, выкрашенных в коричневый цвет. Стекла белых окон отражали лучи. В какой-то момент он даже подумал, что изнутри кто-то светит фонарем прямо ему в глаза.

Объехав главное здание справа, он спустился по пологому въезду, который изначально предназначался для доставки продуктов. С этой стороны над склоном холма возвышался подвальный этаж, которого не было видно спереди. Белая двустворчатая дверь, достаточно высокая и широкая, позволяла небольшому грузовику въехать внутрь. Выйдя из машины, он отпер массивный навесной замок, вновь сел за руль и задним ходом припарковался. Потом закрыл дверь изнутри на задвижку и включил свет. Служебное помещение, которому не полагалось быть красивым, освещалось холодными резкими светодиодными трубками.

Подойдя к раздвижной боковой двери машины, он сделал несколько медленных глубоких вдохов, чтобы полностью вернуться в сегодняшний день, и только после этого открыл кузов.

Она сидела в дальнем углу, сжавшись в комок. Когда он перевозил цемент, один из мешков порвался, поэтому она была вся покрыта едкой серой пылью. «Это тоже своего рода макияж, – подумал он. – Только немного не в ее вкусе». Кричать или сопротивляться она не могла: рот был заткнут, руки и ноги связаны.

Он посмотрел на нее. Красота – вот от чего все парни сходят с ума…

– Подойди ко мне, darling. С сегодняшнего дня все будет хорошо. Я тебе обещаю.