Курьерская служба

Прозвучало это достаточно жёстко, с другой стороны, честно. Всё равно, играть в тирана и ругать за такое неповиновение я не собирался, тем более с ним. Дружеские отношения выглядели ценными, и нужно было договориться.

— Я сам только что собеседовался на должность мальчика на побегушках, — усмехнулся я. — Тебя, кстати, вписал в список доверенных крепостных. Говорят, могут устроить на полставки. Если, конечно, ты согласен? Если нет — поговорю с матерью, скажу, чтобы подняла ставку, или как там это делается. Или отпустила.

Сид помедлил какое-то время, пожал плечами.

— Согласен, барь. Конечно согласен. Я за любую движуху. Там же надо будет по миру кататься, как я понимаю? Особые поручения. Хотел я мир повидать, это да.

— Надо будет, — кивнул я. — А я вчера вечером сходил на свидание.

Коротко, без особых подробностей рассказал Сиду про встречу и про сообщение.

— Сенситив-дипломат, — хмыкнул он. — Очень перспективная работа. Их очень мало, а Империи очень нужны. Но — тоже будет перелётной птицей. Из одного угла империи в другой.

— Я правильно понимаю, что это что-то вроде боевого мага на переговорах?

Мой спутник первый раз за час рассмеялся.

— Ты прямо как в деревнях — “маг”. Сенситив, сенсей, если калька с японского. А ты что, раньше не встречался с таким?

— Практически нет. В других мирах магия или отсутствует вообще или под строжайшим запретом. Поэтому очень надеюсь на твои консультации по таким вот глупым вопросам.

Мой спутник кивнул.

— Ну, я не силён в этом всём: сам понимаешь, среди крепостных сенситивную науку почти не преподают. Потому что проценты тех, у кого сенс есть — очень низкие. Но я смотрел тут документальное кино про Японию, говорилось, что она половину Азии захватила именно благодаря сенсеям-дипломатам. Местные короли вассальные грамоты императорским послам подписывали в начале века только так. Конспирологи говорят, что Камчатку до сих пор держат нейтральной, русско-японской, и не забирают тоже поэтому… Правда, тут я не верю — Годуновы не лыком шиты.

Мы тем временем подъехали к воротам усадьбы, припарковались, и я направился в гостиную. Там меня встретил Фëдор Илларионович, облаченный в парадный сюртук, и незнакомого вида мужчина странной внешности и совершенно не парадно одетый — в растянутый джемпер. Судя по цвету кожи, он был не то мулат, не то индус по виду. Мрачноватый, налысо бритый, с короткими усами и редкой бородкой. Эдакая помесь гуру-садху с полинезийским ведуном.

При взгляде на него стало тревожно.

— Эльдар Матвеевич, это Светозар Михайлович Кастелло, известный дворянский сенситив-психолог, о котором говорила ваша матушка.

Холодок пробежал по спине. Почему-то при разговоре о враче я подразумевал обычного, общечеловеческого специалиста-психолога, а не “мага”, как говорили в деревнях. В двух предыдущих магических мирах сверхспособности не имели такого проникновения в общество, и мои контакты с магией были весьма ограничены.

Парша магии имеет очень разную природу и силу воздействия. Вдруг этот товарищ сделает что-то с моей, вселённой личностью?

— Я думаю, мне не нужны ваши услуги, — холодно проговорил я. — Федор Илларионович, проводите гостя, будьте любезны.

После короткого замешательства дворецкий покачал головой.

— Простите, барин, не могу. Распоряжение Валентины Альбертовны для меня первостепенней.

Предатель, подумал я. Врач расплылся в улыбке и протянул руку.

— Вас зовут Эльдар Матвеевич, так?

Я кивнул и рискнул — принял рукопожатие. В конце концов, подумалось мне, с этой мастью сенситивов мне придется сталкиваться еще не один раз.

— Присядьте, — гость махнул на кресло, а сам по-хозяйски пододвинул пустой стул.

Возможности отступить назад не осталось, и я приземлился рядом с ним. Фёдор Илларионович учтиво поклонился и покинул гостиную.

— Не возражаете, если я закурю? — гость выудил из-под халата толстую сигару.

— Возражаю, доктор. Вы мне сейчас неприятно напомнили одного типа.

Светозар Михайлович тут же убрал курево и прищурился.

— Напомнил? Значит, память, всё-таки, сохранилась. Хорошо! Очень хорошо.

— Сохранилась, да. И я не очень хочу это обсуждать.

Чувство тревоги нарастало, готовясь вырваться из груди. Интуиция у меня всегда была на высоте, независимо от того, магическим мир был или обычным, и сейчас она просто кричала — беги, уходи из комнаты. Но я продолжал сидеть. Нет, этот бой я выиграю.

И попытаюсь выудить максимум пользы. Я вдруг подумал: а что если он действительно пришёл помочь? И память местного реципиента восстановится полностью, добавившись к моей? Звучало безумно, но стоило попробовать.

— Вас беспокоят какие-то трагедии из прошлого? Какие-то… травмирующие воспоминания?

— Тревожат, доктор, — я кивнул. — Меня недавно отчислили из учебного заведения. Отчислили за провинности, в коих не было моей вины.

— Вы испытали физическое насилие? Вас били… сверстники?

— Да, доктор, испытал. Много раз. Я был слаб. Сейчас я сильнее.

Наверное, в этот момент я сжал зубы, потому что на миг на лице доктора отразились растерянность и даже испуг.