Курьёзы Комбинатора в тонких намёках на толстые обстоятельства

Эта «Ячейка общества» располагалась в двухэтажном воробьянинском особняке – дома №28, самого предводителя дворянства, Ипполита Матвеевича Воробьянинова. Точнее – того самого «Кисы», с которым Великий комбинатор объединил усилия для поиска сокровищ мадам Петуховой…

Бывший Старгубстрах в этом доме, на первом этапе экспатриации ещё в двадцатые годы, разместил государственную богадельню, где старушки, живя на полном пансионе, совершенствовали свои голосовые данные. Об этом также свидетельствовала обветшалая вывеска «СССР, РСФСР. 2-Й ДОМ СОЦИАЛЬНОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ СТАРГУБСТРАХА», до сих пор прикреплённая латунными шурупами к стене этого красивого особняка, породнившаяся с другими новыми номерами и вывесками, весящими рядом.

В послевоенные годы особнячок отреставрировали и приспособили под городское «Общежитие студентов и работников пищевой промышленности», но только для студентов и работников пищевой промышленности, приглашённых на работу по лимиту.

Дом сразу стал образцово-показательным. По особому распоряжению Совмина, была выделена одна из больших квартир общежития под «Красный уголок», потому что там располагался санузел, совмещённый с ванной комнатой. Учреждение «Красного уголка», до «ветра перемен», справедливо считали делом общественно-политическим, серьёзным и важным. Здесь проводили политзанятия, награждали победителей соцсоревнований, хранили подшивки газет и обсуждали насущные вопросы.

В красном углу, на самом почётном месте, красовалась тумбочка, с бюстиками вождей разных периодов и переходящее знамя.

Стены были увешены грамотами трудящихся за их достижения в работе и учёбе. Здесь же на почётной доске, красовались лица заслуженных работников, а ниже располагались вымпела победителей соцсоревнований.

Рядом с вымпелом «За победу в соцсоревновании», в бронзовой рамке располагался «Патент», полученный ещё в Менделеевские времена группой одарённых студентов, свидетельствующий об их особом праве на производство крепких и благородных напитков…

Ветры случались разные – менялись бюстики и флагштоки, а старинный колокольчик продолжал звенеть, как и в эпоху Воробьянинова, оповещая приход очередного пешехода, по ступенькам, которые еще помнили подошвы лаковых штиблет с замшевым верхом апельсинового цвета, но без носков, самого Великого Комбинатора – турецкоподданного Остапа-Сулеймана-Берта-Мария-Бендер. Кстати, эта «без носочная» мода вновь претендует на место в строю у современной молодёжи.

В наступившую эпоху, используя «сквозняк перемен» и своих сокамерников, общежитие прихватизировал Кнырик Иван Разгильдяевич. В целях сокрытия своих тёмных дел, он принял на себя управление домом, проводя в нём реконструкцию и нововведения. По ходу «пьесы», Иван Разгильдяевич, на сходке «условно-уголовных вольнонаёмных», переименовал образцовое городское «Общежитие студентов и работников пищевой промышленности», в общагу «Законников и сексуальных меньшинств». Официальной вывеской он обзаводиться не стал – для конспирации, что позволяло ему уходить от непредвиденных затрат и налогов.

В целях экономической целесообразности, по распоряжению Кнырика, проживающих «уплотнили», а комнаты общежития разделили перегородками на одно и двухэтажные камеры-«ячейки общества», но уже с готовыми нарами. В «Домовой книге» квадратные метры общежития оставались прежними, но исчислялись в кубометрах воздуха, а при заселении становились «резиновыми». Теперь на прежнюю кубатуру заселяли значительно больше членов общества не только по блату, но и за наличные деньги, с учётом личного веса каждого приходящего.

Теперь при Кнырике, о прежнем «Красном уголке», напоминали: подшивки газет, медная табличка с названием «Красный уголок» и особо почитаемый «Патент», дающий право производства крепких, «ароматных» напитков. Вместо портрета великого Менделеева, красовался портрет Кнырика Ивана Разгильдяевича – прихватизатора студенческого общежития, рядом с поддатой физиономией, главного прихватизатора страны, – Пьяньциня.

В «красном углу», где раньше стояла тумбочка со сменяемыми бюстиками лидеров, теперь красовался старый венский стул, с красным бантом в тёмную клеточку. Он – стул, неожиданно прославился и был удостоин этого места тем, что ему на целых пять минут удалось лично прижаться к пятой точке самого Кнырика Ивана Разгильдяевича, – нового владельца заведения. Это случилось при «принятии» «стопоря на грудь» за «сквозняк ветра перемен», который «досрочно освободил» его от участия в стойках Севера.

По словам Кнырика, на стройках Севера ему пришлось в «добровольно-принудительном порядке», несколько лет махать кайлом, за «прихватизацию» необработанных алмазов в особо крупных размерах.