Курочка, открой дверь

— Вот и я ухожу вслед за Матфеем, пав от руки отца. Почему ты всегда считал брата выше меня?

— Ну полно, — отвечал Сашка. — Я одинаково любил и ценил всех вас, дети мои. И сейчас люблю.

Илларион слабо улыбнулся.

— Как бы там ни было, — продолжил он, — мне ещё есть чем тебя порадовать, отец.

Священник поднял взор к небу и чётко произнёс:

— Две светлые души, что берёг я семьсот дней и ночей! Два чистых сосуда, что я холил и лелеял сто дней, награждая ласкою, наполняя семенем своим! Пришла пора проснуться вам и исполнить последнюю волю мою! Уничтожьте без пощады всех, кого коснётся взгляд ваш!

Тело Иллариона расплылось по полу кельи кровавой грудой мяса и костей; потерявшая связь с хозяином оболочка опрокинулась на спину. Это был конец очередного владыки святой церкви Александровой.

Сашка оглянулся на курятник. Нужно было уходить. С такого расстояния, несмотря на все меры предосторожности, Пресветлый мог почувствовать другое сильное существо и сбежать, прервав цикл. Делать здесь Сашке было больше нечего, настораживали лишь последние слова Иллариона.

Вдруг из дома донёсся громкий грохот. Затем раздались выстрелы и крики. Сашка метнулся к двери, намереваясь просто вырвать её, но вовремя спохватился — снова проявлять свою сущность, пусть и в очень малой степени, было чересчур рискованно. Он крикнул, что бы к дому направили штурмовую группу. Внутри тем временем не прекращалась стрельба и топот множества ног. В окно справа от входа, выбив раму и ставни, вылетело окровавленное тело солдата. Сашка воспользовался случаем и залез в дом. Комната напоминала бойню: стены и пол залиты кровью, повсюду разбросаны человеческие конечности и органы, несколько человек на кухне кричали, бегали и в кого-то стреляли. Сашка подбежал к Прохору, лежавшему под телами трёх солдат. Куровод был жив, находился в сознании, но продолжал пребывать под действием транквилизатора. Рядом на столе стоял пуленепробиваемый контейнер с глазом внутри. Сашка схватил контейнер одной рукой, второй вцепился в рубаху Прохора и начал продвигаться обратно к окну. Вдруг он ощутил спиной чей-то взгляд. Не прекращая двигаться, Сашка обернулся. На него смотрел мальчик. Он был в пижаме, весь вымазан кровью, в глазах его пылала животная ярость. «Лёшка, — вспомнил Сашка его имя, — эх, Илларион, столько лет прошло, а ты всё тот же: «души светлые, сосуды чистые». Послышались приглушённые взрывы, входная дверь упала на пол. В комнату вбежала штурмовая группа. Оперативники сразу окружили Сашку с Прохором. Прозвучала команда двигаться к выходу.

— За мальчиком следите, — произнёс Сашка. Он знал, что обычным людям тут не справиться, но сам сражаться здесь не мог. Солдат нужно было предупредить о настоящей угрозе, но провоцировать нападение не стоило — возможно, удастся выиграть немного времени.

Штурмовики медленно пятились, держа пространство комнаты и ребёнка под прицелом. Сашке помогали нести Прохора, до выхода оставалось пара метров. И тут Лёшка бросился вперёд. Его первая жертва даже не успела понять, что произошло, и упала на пол с вмятым внутрь черепа лицом. Сашка попытался бежать. К счастью, помогавший солдат быстро сориентировался и тоже перешёл на бег, не выпустив тяжёлое тело Прохора. Между оставшимися в доме штурмовиками и Лёшкой завязался бой, победитель которого был известен уже заранее. Выбегая из дома, Сашка оглянулся назад: жена Прохора сидела всё в том же кресле, бледня как мел, широко раскрыв полные ужаса глаза и вцепившись побелевшими пальцами в подлокотники. К ней быстрыми шагами с хищным оскалом на лице приближалась Машка, волоча за собой тактический шлем с человеческой головой внутри.

Штурмовая группа всё-таки смогла прилично задержать мальчика — тело куровода удалось оттащить метров на двадцать, когда Лёшка выскочил из дверей. Солдат отпустил тело Прохора, развернулся, вскинул автомат и открыл огонь по преследователю. Несколько пуль попали в цель, но Лёшка лишь на секунду замедлил бег. Сашка продолжал изо всех сил тянуть свою ношу прочь от дома — ещё немного, и можно начать наращивать силы. Сзади раздался короткий вскрик — солдату конец. Затем послышался гром выстрела. Лёшку резко мотнуло: пуля, выпущенная Егором, снесла ему руку, угодив в ключицу. Мальчик быстро сообразил, что происходит, и снова бросился с огромной скоростью, хаотично меняя траекторию движения. В дверях дома появилась Машка. Раздался второй выстрел, но девочка, похоже, уже знала о снайпере и резко ушла из зоны поражения.

Лёшка приближался. «Авось пронесёт», — Сашка сгрёб Прохора подмышку свободной рукой, словно тот ничего не весил, и бросился бегом, наращивая скорость. Давно его никто так не веселил, кровь играла в жилах. Подбегая к штабной палатке, Сашка увидел Игоря. Тот старался следить за ситуацией и командовать людьми, но сам выглядел потрёпанным и растерянным.