Читаем Курс лекций по Догматическому Богословию полностью

Кроме того, Бог обещает Моисею, что будет при устах его (Исх. 4, 12), когда тот станет говорить. Бог не только дает знания, но и контролирует точность передачи знаний. Это очень важно, потому что некоторые говорят: «Ну мало ли, что там кому-нибудь пригрезилось!». Обратим внимание на то, что книги пророка Моисея отличаются по стилю от Книги пророка Исаии, или Книги пророка Амоса, или Книги пророка Иеремии. В Книге пророка Амоса Бог обращается к знатным женщинам: «Слушайте слово сие, телицы Васанские» (Амос. 4, 1). «Телицы Васанские» по-русски – жирные коровы. Амос был пастухом, и он говорит свойственным ему языком. Но Откровение Божие он передает точно, потому что Бог при устах его. Прямое свидетельство того, что человек властен над собой и сохраняет себя, когда говорит Слово Божие, мы встречаем в Новом Завете, в первом послании Коринфянам (1 Кор. 14, 32-33). Духи пророческие послушны пророкам, Бог сохраняет все силы человека и даже усиливает их: разум человека усиливается, и человек видит то, чего не видел раньше.

Для кого Бог дает Откровение?

Для одного ли человека? Нет, Откровение дается для народа Завета. Народ Завета – ключевое понятие Священного Писания. Завет, то есть договор, предполагает действие двух сторон. Божественное Откровение есть одно из проявлений действия Завета. Высшее проявление – в Боговоплощении. Боговоплощение – вершина Откровения. Бог обещает со своей стороны хранить Завет, а мы отвечаем тем, что следуем заповедям. Именно поэтому Откровение дается для Завета.

Кто такие пророки?

Бог призывает пророков для передачи Откровения двумя путями: «от утробы матери» (заранее) или в определенный момент жизни. От утробы матери были пророки Иеремия (Иер. 1, 4-10), Иоанн Креститель, Илья Пророк (по преданию), Самсон. Когда младенцы дрались в утробе Ревекки, то некто (по преданию, Мелхиседек) сказал ей, что два народа во чреве ее, и больший будет порабощен меньшим (Быт. 25, 23). Таким образом, Иаков тоже был избран от чрева матери. В послании Галатам написано, что апостол Павел избран от утробы матери. Но так бывает не всегда. Например, Исайя был призван, когда вошел в храм помолиться (Ис. 6). Пророк Амос, как большинство пророков, просто призывается Богом: «Но Господь взял меня от овец и сказал мне Господь: „иди, пророчествуй к народу Моему, Израилю“» (Амос. 7, 15). Бог всегда на первом месте, а человек – на втором. Поэтому Бог всегда призывает, а пророк исполняет: «Лев начал рыкать, – кто не содрогнется? Господь Бог сказал, – кто не будет пророчествовать?»

(Амос. 3, 8).

Мы знаем один пример, когда пророк очень сильно возмущался и не хотел пророчествовать. Это пророк Иона, который пытался сбежать от Бога. Пророк Иеремия очень интересно описывал свое состояние, когда пророчествовал: «Ты влек меня, Господи, – и я увлечен; Ты сильнее меня – и превозмог, и я каждый день в посмеянии, всякий издевается надо мною. Ибо лишь только начну говорить я, – кричу о насилии, вопию о разорении, потому что слово Господне обратилось в поношение мне и в повседневное посмеяние. И подумал я: „не буду я напоминать о Нем и не буду более говорить во имя Его“; но было в сердце моем, как бы горящий огонь, заключенный в костях моих, и я истомился, удерживая его, и не мог» (Иер. 20, 7-9).

Что открывает Бог?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Афонские рассказы
Афонские рассказы

«Вообще-то к жизни трудно привыкнуть. Можно привыкнуть к порядку и беспорядку, к счастью и страданию, к монашеству и браку, ко множеству вещей и их отсутствию, к плохим и хорошим людям, к роскоши и простоте, к праведности и нечестивости, к молитве и празднословию, к добру и ко злу. Короче говоря, человек такое существо, что привыкает буквально ко всему, кроме самой жизни».В непринужденной манере, лишенной елея и поучений, Сергей Сенькин, не понаслышке знающий, чем живут монахи и подвижники, рассказывает о «своем» Афоне. Об этой уникальной «монашеской республике», некоем сообществе святых и праведников, нерадивых монахов, паломников, рабочих, праздношатающихся верхоглядов и ищущих истину, добровольных нищих и даже воров и преступников, которое открывается с неожиданной стороны и оставляет по прочтении светлое чувство сопричастности древней и глубокой монашеской традиции.Наполненная любовью и тонким знанием быта святогорцев, книга будет интересна и воцерковленному читателю, и только начинающему интересоваться православием неофиту.

Станислав Леонидович Сенькин

Проза / Религия, религиозная литература / Проза прочее