Курс молодой стервы (СИ)

Пару дней Денис не показывался в офисе — куча неотложных дел сжирала все время. Вернувшись домой под вечер и развалившись на диване, сграбастав Фила, он предавался самоистязаниям. Отчетливо понимая, что Светлячок совсем не проходной вариант в его жизни, а скорей женщина его Судьбы, он, тем не менее, никак не мог решиться на какие-то действия. Предложить съехаться? Почему — то это современное понятие его коробило. Съехались, разъехались. Сошлись, разошлись. От всего этого веяло какой — то унизительной циничностью. Он считал, что женщина в таких отношениях как жена на время. Пока мужик не найдет достойную. Как съемная квартира, пока не куплено свое жилье. И соответственно отношение. Даже супернавороченная квартира не дает того спокойствия, как своя. Пусть она проще, пусть не сидит внизу консьерж, но она твоя. Ты в нее вкладываешься, стремишься обустроить. «Дома и стены помогают» — что-то пришло в голову. Отчего-то связка — дом-жена вклинилась в его голову. Он просто не хочет жениться, а использовать Светлячка было бы гнусно.

Но как бы то ни было, два дня без ее улыбки основательно подпортили настроение. И хотя в издательстве работы не было, он запасся сладостями, чтобы заскочить хоть мимоходом и получить свой эмоциональный допинг.

Отказавшись от кофе дома, он решил выпить его в офисе, и поэтому приехал чуть ли не к девяти часам.

Зайдя в кабинет «Лапусек», привычным кивком обозначил свое присутствие и, не увидев на привычном месте Светлячка, вопросительно уставился на Аксинью, лениво щелкавшую мышкой. Она пожала плечами и коротко, понимая, что не открыла тайну взаимоотношений Дениса со своей подчиненной, пояснила: «Уволилась».

«Заболела свинкой», «Повезла соседского хомячка в ветлечебницу», «Взяла отгул, чтоб поработать в богадельне какой-нибудь» — Денис готов был услышать что угодно, но только не это короткое, ударившее под дых слово.

По угрожающе заходившим желвакам на скулах и потемневшим, словно небо перед грозой, глазам, Аксинья поняла, что тигр готов растерзать того, кто вызвал его гнев.

Испуганно хлопнув ресницами, она подняла обе ладони вверх и отрицательно замотала головой, давая понять «Я здесь ни при чем!». Сделано было все искренне, и Денис поверил, тем более собственная, никому не известная версия произошедшего обожгла горечью осознания собственной причастности к увольнению Светлячка.

Вернее, версии у него было две. Обещал защищать и не настоял на публичном признании Аксиньи. И второе, что казалось более вероятным — девочка не смогла принять его позицию «собаки на сене». Но и в той, и другой виноват только он.

Выскочив из кабинета, как черт, отпугнутый ладаном, едва не хлопнув дверью, он растерянно замер в коридоре. По выработавшейся привычке сейчас бы со Светлячком пошли пить кофе за угол. Подоконник, чуть ли не место силы, где он заряжался позитивом, сейчас показался каким-то осиротевшим. Кофейный аппарат, словно живой укор его совести, своим видом вызвал горькое чувство потери.

И с каждой минутой это чувство потери превращалось в засасывающую бездну отчаяния. Совершенно не зная, как теперь быть, он потянулся за телефоном. Но рука так и не решилась достать его. Если Светлячок обиделся, то нужно исправить, предложив другой вариант отношений. Но сумятица в голове мешала прийти к какому-то решению. И что еще отвратительней — чувство вины из маленького вредителя превращалось в монстра.

Девочке нравилась работа, она отогрелась, начала раскрываться, и из-за него бросила все и уехала.

«— Ты ни на что неспособен, безответственный, пустой мажор!» — отчетливо помнил он слова родителя.

Денис понял, что одним махом разрушил чувство собственного достоинства. Он ведь уже доказал, что папенька глубоко ошибался. А на поверку-то оказался прав. Страх ответственности за другого человека — это то, что помешало построить отношения с девушкой, о которой можно только мечтать. Мягкой, нежной, понимающей, надежной.

Совершенно не зная, что делать, он поплелся в отдел маркетинга, сгреб все журналы, где были сказки Светлячка, и направился домой. В компании черного кота и Хеннесси, он собрался предаться черной меланхолии.

Ничего другого в голову не приходило.

Несколько дней он дал себе на возвращение к прежней жизни, однако уже к вечеру его квартира сотрясалась от шквала возмущений. Тайфун по имени Даша не поленился и прилетел лично засвидетельствовать свое неуважение.

— Денис, ты чертов маменькин сынок! Как ты мог обидеть Светлячка! У нее только жизнь стала налаживаться, она научилась улыбаться, а ты. ты… — девушка не могла найти нужные слова, чтобы как можно сильнее припечатать труса и подлеца. — Ирка сказала, что в воскресенье вечером слышала, как она тихонько рыдала у себя, а в понедельник, когда вернулась с работы, застала одну записку. Вот, полюбуйся, — Даша едва ли не в нос сунула Денису обличительную бумажку.