Курская битва, которую мы начали

Как видно, обе армии существенно уступали по плотности оперативного построения войскам 13-й армии генерала Пухова, в особенности по плотности основных противотанковых средств, так как в полосе 13-й армии было сосредоточено 30,6 противотанковых орудий на километр фронта, а на участках 48-й и 70-й армий – по 11,3 и 10,3 орудий, соответственно; на главной полосе обороны 70-й армии было установлено около 60 тыс. противотанковых и противопехотных мин – менее 1 тыс. мин на километр фронта, а на участке 13-й армии – почти 2,5 тыс. мин на километр [862] . Артиллерийская группировка 13-й армии количественно и качественно превосходила артиллерию 48-й и 70-й армий вместе взятых. Поэтому наиболее целесообразными участками для главных ударов германской 9-й армии являлись стыки между этими тремя армейскими оперативными объединениями Центрального фронта.

Учитывая общую геометрию операцию «Цитадель» и силы каждой из трех указанных советских армий, основной удар германцам выгоднее всего было наносить на кромско-фатежском операционном направлении, вдоль шоссе Кромы – Курск в стык 13-й и 70-й армий, с последующим поворотом на Фатеж. С оперативной стороны это позволяло овладеть незащищенным районом курского плацдарма в междуречье Оки и Сейма и полностью блокировать 65-ю и 70-ю армии Центрального фронта. Единственной коммуникацией 70-й армии было магистральное Кромско-Курское шоссе, вдоль которого располагались все ее тыловые учреждения, а 65-я армия базировалась на Льгов и железнодорожную линию Льгов – Курск, что крайне затрудняло маневрирование и переброску войск в направлении фронта и обратно. Близкое расположение базы и резко выраженная пригодность магистралей прямо указывали наиболее выгодное оперативное направление главного удара.

С тактической стороны, на стыке 13-й и 70-й советских армий находился единственный участок позиций 9-й немецкой армии, где местность в расположении немцев господствовала над главной полосой обороны советских войск [863] . По соответствующему варианту плана обороны Центрального фронта (см. Главу 1.3) 70-я армия должна была в течение двух – трех суток самостоятельно удерживать оборону до контрудара силами 17-го гвардейского стрелкового и 16-го танкового корпусов 13-й и 2-й танковой армий. В случае первоначального успеха прорыва в первый день германские войска могли полностью нарушить армейскую систему управления (основной командный пункт генерала Галанина находился всего в 11 км от переднего края, ближе к правому флангу 70-й армии [864] ), за следующие два – три дня достичь тылового армейского рубежа обороны Центрального фронта, а затем, подтянув резервы, выйти к Фатежу, что поставило бы войска фронта в крайне невыгодное положение. Это исключало для русских возможность маневрировать резервами вдоль линии фронта, помимо того, что в районе Фатежа были сконцентрированы значительные запасы предметов снабжения. Однако генерал Модель избрал прямо противоположную схему проведения наступления, сделав вспомогательными именно удары на стыках 70-й и 13-й, а также 13-й и 48-й армий, что объяснимо только отсутствием у него точных разведывательных данных о качественных характеристиках отдельных армейских объединений противника.

Разведывательным отделением штаба немецкой 9-й полевой армии в это время руководил подполковник Генерального штаба Георг Бунтрок (Georg Buntrock). Летом 1944 года бывший подчиненный Моделя генерал Йоханнес Фрисснер получил назначение на должность командующего группой армий «Южная Украина», а Бунтрок, уже в звании полковника, стал начальником разведывательного отдела штаба группы армий. Однако выдвижение Бунтрока не помогло Фрисснеру избежать катастрофы. Когда 20 августа 1944 года Красная Армия начала Ясско-Кишиневскую наступательную операцию, оказалось, что германское командование так и не установило направление главных ударов противника, а также не прогнозировало того, что союзные румынские войска готовы к немедленному переходу на вражескую сторону и активным действиям против немцев в случае капитуляции Румынии перед СССР. После разгрома группы армий «Южная Украина» полковник Бунтрок был переведен в Генеральный штаб вооруженных сил, где ему была поручена менее ответственная работа – осуществлять подбор кадров для органов военной разведки (бывшее управление «Абвер», нем. «Abwehr»), которые с июня 1944 года вошли в Главное управление имперской безопасности.