Курсом зюйд (СИ)

Упоминание польского королевского титула в применении к Августу все поняли без перевода: ставленник Карла — Станислав Лещинский — не считается политической фигурой, и его статус не будет являться предметом серьёзного обсуждения, даже если такой вопрос и поднимут. Маркиз де Торси поскучнел: датский король единственной фразой лишил его одного из козырей будущей политической игры.

Фредерик говорил недолго, расставляя нужные акценты, и под конец передал слово Августу. А тот уже развернулся по полной программе, задвинув речь минут на десять. После него высказывались прочие представители. Слово давали всем — кроме русских.

— Нас попытаются лишить голоса, — Василий Лукич качнул локонами пышного светлого парика, чуть обернувшись к сопровождавшей его госпоже Меркуловой. — Таковое желание высказывали и англичане, и…некоторые наши союзники. Придётся напомнить о себе.

— Да уж, этой говорильне нужен небольшой скандал, — негромко сказала ему Катя. Парадное, расшитое серебром платье и жёсткий корсет создавали дискомфорт. В зале зажгли огромное количество свечей и натопили так, что нечем было дышать, но ради дела она готова была потерпеть, благо, хотя бы веер есть. — Могу принять удар на себя.

— Что ж, развивайте атаку, а я в должный момент сделаюсь вестником мира.

Словесные баталии тоже имеют свои неписаные правила, за нарушение которых наступают последствия. А какие именно — зависит от фантазии других участников переговорного процесса. Василий Долгорукий с юных лет делал карьеру по дипломатической части. Его напарница по переговорам полжизни провела в сражениях. Но они прекрасно понимали друг друга — эти два солдата с разных фронтов одной и той же войны.

4

Момент дипломатической атаки настал, когда слово дали Чарльзу Уитворту.

— Я не стану долго говорить, — произнёс он, предварив эти слова протокольными славословиями в адрес датского короля. — Любой мир куда лучше войны, а значит, нам с вами предстоит выработать документ, способный гарантировать его. Давайте же приступим к сему богоугодному делу. Моё предложение — начать обсуждение немедля. Хватит слов, перейдём к делу.

— У меня встречное предложение, — переговорщики даже слегка вздрогнули, когда в зале раздался громкий, но совершенно спокойный женский голос. — Прежде, чем начнётся обсуждение статей будущего договора, предлагаю вспомнить, благодаря кому это собрание оказалось возможным…в столь сжатые сроки и в такой конфигурации.

— Мадам, — лицо английского посланника, тоже обрамлённое локонами модного парика, отразило лёгкую досаду: не прокатило. — Ради Бога, простите мою бестактность. В своём стремлении к скорейшему заключению взаимовыгодного мира я проявил неоправданную поспешность. Конечно же, никому не стоит забывать, что сия конференция стала возможна лишь благодаря невиданным успехам русского оружия.

— Я рада, что вы признаёте этот факт, и принимаю ваши извинения, господин посланник, — тон госпожи посланницы оставался всё так же спокоен, хотя она отметила, как нервно, даже испуганно дёрнулось лицо короля Фредерика. — Если высокие договаривающиеся стороны действительно собираются заключить взаимовыгодный мир, то в нынешней обстановке надлежит учитывать мнение всех участников сего процесса, без изъятия.

Европейские политики были неприятно удивлены. За последний век они привыкли к тому, что представители России если и участвуют в каких-то международных собраниях, то в качестве статистов. Россия ничего не решала в европейских делах. Всего десяток лет назад чудаковатый царь этого захолустья ездил по Европе и учился всему, чему только мог. Политики Европы на полном серьёзе обсуждали, какие выгоды получат их страны, когда — не «если», а именно «когда» — шведы подомнут под себя эту бездонную кладовую ресурсов. И даже немного жалели Петра: даровитый молодой человек, пропадёт ни за грош…

А сейчас все присутствующие услышали голос новой России — той, что резко и непредсказуемо изменила ход европейской политики, сломав все конструкции, построенные на неодолимой силе шведов. Да и дамочку царь Пётр на переговоры прислал непростую. Эта особа не станет по-женски деликатно отмалчиваться в ответ на политические оплеухи, вроде той, что попытался отвесить ей англичанин, а размахнётся и даст сдачи… Что ж, Полтавская баталия показала всей Европе, что продолжать игнорировать Россию так же, как привыкли — за последние сто лет — при всём желании уже не получится.