Куртизанка Сонника. Меч Ганнибала. Три войны

Сподвижники Ганнибала и знатнейшие граждане Сагунта собрались вкруг вождя, когда привели Юбу в цепях. Ганнибал прямо приступил к допросу— Нам известна твоя измена, известны твои коварные замыслы в мельчайших подробностях; твой соучастник, Гула, схвачен и уже подвергся допросу. Тебе не удастся нас обмануть, потому лучше сознайся!

«Как бы вы ни были ловки,— подумал про себя Юба,— меня вы не поймаете. Мне говорят, что мой соучастник сознался для того, чтобы я выболтал все. Нет, Гула не дастся вам в руки, и от меня вы ничего не узнаете».

Однако, когда ему показали Гулу, его надежды исчезли, и орудия пытки оказались излишними: заговорщики, допрошенные в отдельности, раскрыли в своих показаниях полную картину преступного заговора. В день объявления приговора преступники были введены в зал с завязанными глазами. После короткого вступления Ганнибал объявил им:

— Слушайте, каким наказаниям намерены вас подвергнуть мои соратники! А вы, мои друзья,— прибавил он, обращаясь к своим людям,— говорите по очереди, какая участь должна постичь изменников!

— Кто продал родину врагу,— воскликнул первый,— тот пусть будет привязан к столбу и пронзен копьем!

— Того следует побить камнями! — прозвучал приговор второго.

— Кто нарушил клятву,— произнес третий,— тот должен быть растоптан слонами!

— Пусть его растерзают ливийские львы! — предложил четвертый, а пятый требовал, чтобы он умер под пытками.

— Кто бросит камнем в собственную мать,— вставил свое слово шестой,— должен быть прикован к каменной плите и помещен в подвал, который будут понемногу наполнять водой, чтобы смерть с каждым днем постепенно придвигалась к нему!

Смертельная бледность покрыла лица осужденных, когда они услышали приговор; затем Ганнибал снова обратился к Гуле и спросил, не имеет ли он чего сказать.

— Я не пуниец,— ответил Гула, гордо выпрямившись,— я из Мавритании, я родину не предавал, я лишь отомстил за нее тому, кто убил моих родителей и мою сестру!

Этот смелый ответ придал мужества Юбе, и он в свою очередь сказал:

— Я ливиец, я не кидал камнями в собственную мать! Нет, я боролся за свободу моего народа... Я содействовал гибели Гамилькара и Газдрубала, то было возмездие за бесчеловечную позорную смерть моих братьев!..

Полководцы с изумлением переглядывались, слушая подобные речи, но Ганнибал спокойно возразил:

— Если бы вы выступили против нас в открытой схватке, мы уважали бы вас! Но ты, Юба, добровольно вступил в войско моего отца, клялся ему в верности и потом изменил, ты — клятвопреступник. А тебя, Гула, кто звал в Карфаген? Разве ты не обещал служить городу и повиноваться? Ты отдался под его покровительство и отплатил изменой?! Но вы умрете менее жестокой смертью!..

Через два дня после суда загремела военная музыка, войско собралось в полном вооружении, всё сагунтинцы всполошились. Перед городом построились большим четырехугольником войска, в восемь рядов один за другим: два ряда пехоты стояли на коленях, за ними два ряда в обычном строю, затем два ряда всадников и наконец два ряда слонов. Войска заняли три стороны четырехугольника, четвертая была занята гражданами. В середине замкнутого пространства видны были две небольшие ямы, тут же были сложены длинные поленья и, наконец, два больших деревянных креста.

Загремели трубы, приветствуя Ганнибала, ехавшего со свитой. В это же время привели преступников. Палачи набросились на них, сорвали платье и схватили бичи, но Ганнибал знаком отменил эту пытку. Он оказал осужденным еще большее благодеяние: распятые часто днями томились в страшных страданиях на своих крестах, пока не умирали от потери крови; иногда, чтобы облегчить агонию, им давали одуряющий напиток, лишавший их сознания, и затем убивали их.

Так было и на этот раз; каждому из осужденных дали по полной чаше, и они осушили ее до дна; потом их пригвоздили к крестам, подняли кресты, вставили в приготовленные ямы и укрепили при помощи поленьев,— приговор был приведен в исполнение.

— Гула! Взгляни туда! — воскликнул Ганнибал.— Ты видишь море? За ним лежит Карфаген, который ты хотел предать и погубить. Он стоит во всей славе и мощи, а ты казнен. Так боги мстят изменникам!.. Юба! Видишь меч, который ты похитил у меня, и которым был убит мой отец? Он снова у меня в руках, а ты на кресте. Думаешь ли о том, что коварно умертвил Газдрубала? Что ты виновен в погибели Иезавель и Лутара? Право побеждает, а безбожники погибают!

Спасительный напиток уже сделал свое дело: распятые потеряли сознание. По знаку полководца два копьеносца выступили вперед и пронзили им сердце: казнь свершилась.

Ганнибал высоко поднял свой меч и громко воскликнул:

— Да стоит во веки Карфаген!..

Раздался гром труб, и гул голосов подхватил:

— Да стоит во веки Карфаген! Великий Мелькарт с нами!

ГЛАВА IV. НА АЛЬПАХ