Кусочек Желания

- Прошу прощения, - резко проговорил стражник, перебив Урлога. – Но владыка Занниэль хочет увидеть вас прямо сейчас.

- С прогулкой пролетели, – пожала плечами Нира. – Хотя в такой дождь всё равно ничего интересного не увидишь. Разве что василька, да и того хоббит обломал.

* * *

То, что денёк предстоит весёлый, стало понятно уже на подходе к тронному залу. Двери резко распахнулись, едва ни ударив Ниру, и из помещения галопом вылетела толпа людей с вытаращенными глазами, в которых застыл ужас. Большинство посетителей оказались забрызганы кровью, кое-кто тащил разломанные музыкальные инструменты. А изнутри донёсся гневный вопль Занниэля:

- Флорхет, скотина, когда же ты, наконец, научишься меня понимать?! Если я говорю, что не хочу видеть эти тоскливые визжащие рожи, это ещё не значит, что надо устраивать резню! Мне теперь опять ковёр менять придётся!

- Прошу прощения, владыка, - донёсся тихий голос старшего охранителя. – Обещаю в следующий раз быть более внимательным к Вашим словам.

- Ты мне это уже двухсотый год подряд обещаешь, - пробурчал мрачный Занниэль, однако, едва увидев новоприбывших, расплылся в довольной улыбке.

А «божьи посланники» в это время насторожено изучали зал. По сравнению с прошлым их визитом особых изменений не произошло, разве что прямо перед троном появились пять трупов с остатками музыкальных инструментов в руках. Ну, ещё и Занниэль сменил свой наряд: теперь на эльфийском владыке красовались короткие обтягивающие штаны белого цвета.

- Что здесь случилось? – недовольным голосом произнесла Нира, оглядывая жертв гнева своего брата. – Чем тебе менестрели-то не угодили?

- Надоели, - пожал плечами Занниэль. – Уже столько тысяч лет одно и то же: любовь, страдания, нет мук горше, дай коснуться губ твоих. Нет, чтобы репертуар обновить! Да и вообще, почему они считают, что мне, владыке всея Шэнэллиона, надо петь только любовные песни? Я же ни за кого из певцов замуж выходить не собираюсь. И жениться, кстати, тоже.

Среди свиты раздались сдержанные смешки, видимо, дабы продемонстрировать повелителю, что его острота оценена. Урлогу и Басу шуточка показалась очень глупой и унылой, зато Пэтти заржал над ней во весь голос. Придворные недовольно косились на хоббита, ведь такой громкий хохот противоречил этикету, но одёргивать его не осмелились, потому как священной зверюшке и любимчику правителя (после истории с бабочками) позволялось практически всё.

- Люди считать эльфов очень романтичным народом, у которого любовные узы являться чуть ли не божественным даром. Наверное, поэтому все заезжие певцы решать, что перворождённые обожать слушать баллады о любви, - вдруг проговорил Урлог.

Придворные недоумённо зашушукались, обсуждая неожиданный ответ варвара, а Занниэль усмехнулся:

- Чтобы поголовье менестрелей так резко не уменьшалось, похоже, придётся своим личным указом запретить им исполнять любовные песни в присутствии владыки. Пусть лучше военные марши играют или подвиги древних героев воспевают. Кстати, а может ваш менестрель споёт? Я бы очень хотел послушать гномьи песни.

- Я не в голосе, - тихо прошептал Басс. – Простыл.

- Жаль, - с грустью протянул Занниэль. – Ну, тогда поговорим о последнем задании. Честно говоря, после того, как вы сумели раздобыть бабочку и моя коллекция восстановилась в полном объёме, я уже начал подумывать отдать вам артефакт прямо сегодня.

- Отдавать, в чём заключаться проблема? – нахмурился варвар.

- Проблема заключается в моём слове эльфийского владыки. Поэтому, увы, придётся вам всё-таки выполнить и третью просьбу.

- На этот раз сюрпризов не быть?

- Нет, - помотал головой Занниэль. – Каюсь, раньше я частично утаивал сущность задания. Первое было на ум и силу, второе - на ловкость и сообразительность, а вот третье, оно… Оно будет на удачу!

- И как мы проявлять свою удачливость? – продолжал задавать вопросы Урлог.