Кутузов

До встречи с неприятелем русские войска сражались с непогодой: «Глубокое осеннее время и беспрерывные дожди до такой степени разрушили дороги, что войска на третьем переходе от Браунау догнали отправленные вперед тягости, и по необходимости умедлилась скорость движения. <…> В городе Ламбахе армия остановилась один день, дабы тягостям дать время удалиться. Здесь достиг нас авангард неприятельский, и мы в царствование Александра I в первый раз сразились с французами. Мы занимали выгодное местоположение, войска нашего арриергарда противостояли с наилучшим духом, потеря была незначительна; отличился 8-й егерский полк, коего начальник граф Головкин умер от полученной раны. Потеряно одно орудие конноартиллерийской роты полковника Игнатьева, под которым лопнула ось от излишней экономии коломази. Начальство точной причины не узнало, а полковник Игнатьев в донесении своем рассудил за благо подбить его неприятельским выстрелом»⁵³

. Император Франц, время от времени, считал нужным давать советы: «Избегать поражений, сохранять войска целыми, невредимыми, не вступать в сражение с Наполеоном, но удерживать его на каждом шагу, давая время явиться на театр войны эрцгерцогам Карлу и Иоанну и шедшим из России корпусам». Кутузов немедленно отвечал в своем неподражаемом стиле: «<…> Ободренный доверием, коего Ваше Величество удостаиваете меня, и привыкнув с той минуты, когда я имел щастие представиться вам в Вене, говорить с Вашим Величеством откровенно, осмеливаюсь доложить, что я убежден в необходимости следовать присланному мне операционному плану, но при всей моей доброй воле, предвижу великие затруднения. Если мне оспоривать у неприятеля каждый шаг, я должен буду выдерживать его нападения, а когда часть войск вступает в дело, случается надобность подкреплять их, отчего может завязаться большое сражение и последовать неудача. Я нарушил бы мои обязанности, если бы не представил вам, Государь, сего мнения, внушенного усердием верного слуги и пользам искреннего союзника Монарха моего»

⁵⁴

.