Кутузов. Книга 1. Дважды воскресший

Ворча от нетерпения, Стягайло скинул с себя рубаху и порты и в чем мать родила, с одним медным крестом на гайтане[25], шумно сиганул в омут. Прошла минута, другая, третья. Солдаты и подпоручик с удивлением наблюдали, как на притихшей воде выскакивают только крупные коричневые пузыри. Наконец запорожец, закусив от чрезвычайных усилий ус, медленно поднялся на поверхность, прохрипел:

– Тэпэр заводы петлю… Я його за жабры трымаю…

Вода под ним забурлила и потемнела от ила. Собравшиеся на берегу егеря помогали советами и шутками:

– А может, это вовсе и не сом, а турок сховался?

– Ты, дяденька, садись на него верхом да и правь прямо до нас!..

– Братцы! А нешто сомов едят? Мне тятенька говорил, что мясо у них погано. Вроде это и не рыба вовсе, а чертов конь!

– Не хочешь – не ешь! Вон в котле опять сухарная кашица!.. А меня с ее воротит…

– От москали! Йим бы всэ шуткуваты, – беззлобно огрызался Стягайло, меж тем как солдаты с Федором Кутузовым укрощали огромную рыбину.

Сом был и вправду сказочно велик – больше двух сажен, седоватый с прозеленью, с огромной усатой пастью, из которой вырывалось что-то похожее на громкие всхлипы.

– Чисто корова недоеная ревет! – восхитился один из ныряльщиков, передавая конец каната егерям. – Тащи, ребята! Наш!..

Михаил Илларионович не спеша подошел к солдатам, разглядывавшим невиданную добычу.

– Да… Такой и телка утащит… Да, пожалуй, и бабу, коли та зазевается со стиркой да уронит белье… Не рыба – слон! – сказал он. – Ну, дети, приглашайте меня на уху!

Осип Стягайло, отдуваясь после тяжелой работы, как был, в одном гайтане с крестом, выступил вперед:

– Ваша мылость! Дозвольтэ мэни його зварить. Ваши кашовары всэ зипсують. Йим тилькы грэчка та капустняк пид сылу. А я кашоварив щэ пры Пэтри Калнишевським. На Сичи…

Запорожец шумно вздохнул всем животом и выщелкнул из пупка ракушку.

– Ступай и возьми себе ротного повара в помощники, – решил Михаил Илларионович. – Если что потребуется – провиант наш к твоим услугам.

– В мэнэ вечирний улов багатый, – важно отвечал Стягайло. – Я вам нэ просту – зборну ушыцю змайструю…

Когда вытащенные на берег пушки были рассортированы по системам и калибрам, над лиманом потянуло ароматом густого рыбного взвара.

– Духовито… – мечтательно переговаривались солдаты. – Теперь бы за труды праведные к ухе да винную порцию…

– Будет! – обещал Федор Кутузов. – Я сам слышал, как его превосходительство отдавал приказание интенданту…

Михаил Илларионович подошел к солдатской артели, когда все было готово к обеду. Солдаты от нетерпения уже постукивали по голенищам деревянными ложками.

– Петр Великий говаривал: «Месяц не пей, год не пей, а перед горячей похлебкой штаны заложи, но выпей!» – обратился шутливо генерал к егерям, усаживаясь поближе к котлу.

Стягайло разлил по мискам янтарную от жира, дымящуюся, густую уху, и по кругу пустили манерку с водкой. Первым приложился сам командир корпуса, за ним – запорожец. Михаил Илларионович зачерпнул ложку дразнящего запахами рыбного взвара, отведал и зажмурился:

– Хороша… Ты, Осип, не пойдешь, часом, к нам кашеварить?

– Ни, ваша мылость! – твердо отвечал Стягайло. – Я вольный козак. Як Сичь розигналы, задумав я статы рыбаком. А тэпэр, выдно, и рибалци моий прыходыть кинець. Он скильки вогню та грому напустылы – я думав, лыман закыпить и вся рыба в ньому зварыться. Трэба мэни пэрэбыратысь куды подальшэ…

– Куда же ты думаешь податься? – поинтересовался Кутузов, со вкусом обсасывая маленького судачка.

– Куды? – переспросил Стягайло. – Так хоч за Дунай, в Добруджу. Там нашего брата выдымо-нэвыдымо…

– На туретчину? – покачал головой Михаил Илларионович. – Ты же православный казак.

– А я чув, нибы там наш брат в достатку жывэ, – неуверенно сказал запорожец.

– За уху спасибо. Угодил… – тяжело поднялся Кутузов. – И вот тебе за твое искусство два червонца. А о туретчине подумай, да хорошенько. Мало они вашему брату голов поснимали…

– А що думать? – беспечно махнул загорелой ручищей Стягайло. – Ни хаты, ни жинкы, ни диток нэма… «Проминяв я жинку на тютюн та люльку», – вставил он строку из народной малороссийской песни.

– Так иди в верные казаки к полковнику Чепеге. Я ему недавно знамя вручил, а его команда принесла государыне присягу. У него и булава от самого светлейшего князя Потемкина.

– Ни! Нэ трэба мэни вашого полковника з пырначом. Крэпко обидылы мэнэ, як зныщылы Сичь…