Кузя, Мишка, Верочка

И находил в этих незамысловатых занятиях все больше интереса. Он ходил к своему детскому психологу и кричал там, и вопил, и корежил пластмассовых человечков. А потом сидел в сенсорной комнате и плакал. А еще он обнаружил, что это не очень страшно, когда кто-то подходит сзади. Это не обязательно значит, что произойдет что-то плохое. Он еще не поверил в это окончательно, но ему стали приходить в голову мысли, что не всех взрослых нужно опасаться…

Митю многие хотели взять в семью. Тем более, что его фотография украшала собой очередной буклет детского дома. «Мы пришли за этим мальчиком, — говорили люди на первой встрече с социальным педагогом, — такой хороший мальчик».

Из всех тех, кто пришел и сказал «мы хотим», только половина проходит подготовку, половина от половины — собирает документы. Кто-то вообще передумает брать ребенка, кому-то помешают обстоятельства. Зачем же приходят? За ребенком… Приходят искренне. Кто-то увидел фотографию — и сердце дрогнуло, в душе защемило, и прибежали люди, хорошие и добрые, за ребенком — спасать скорей… А кто-то давно мечтал, сомневался и надеялся. И строил планы, лелеял мечту, и образ ребенка, нарисованный воображением, становился все отчетливей. И вдруг — вот же он — это же он, тот, кого мы намечтали… Красивый мальчик Митя…

Узнав про сестру-малышку и про трудный Митин характер, многие остывали. «Золотоволосый ангел» превращался в обычного мальчишку с тяжелой, с детства исковерканной судьбой. Мечта растворялась. Те, кто пришли «за мечтой», уходили — видимо, в поисках новой. Те, кто пришел действительно за ребенком, оставались, согласившись с тем, что не обязательно Митя окажется в их семье. Может, его заберут завтра-послезавтра, кто-то из тех семей, что уже готовы. А может… Чего загадывать, все пойдет своим чередом.

Митя в семью особо не рвался. Во-первых, с его точки зрения, у него уже была семья — сестра Катя. А во-вторых, откуда ему было знать, что семья с родителями, со взрослыми людьми — это хорошо? Откуда ему было знать, как живет большинство детей, которым повезло и их любят папа с мамой? Катя так и жила в доме ребенка.

Семья нашлась быстро. Вера и Петя. Молодые, по тридцать с небольшим лет. Спортивные такие, организованные. Сказали — надо на подготовительный тренинг, значит — надо. Надо встретиться с психологом — значит надо. У Веры глаза на мокром месте. Спросишь — «что?» — «Нет, — говорит, — ничего, это я так. Детей жалко». Дочка у них была, подросток. Вернее, дочка была Верина, но они как-то так вот говорили всегда — наша дочка, и никто не сомневался, что дочка — их.

А Петя на тренинге[15]

историю рассказал, про корову. В тренинге одно занятие — возрастная психология. Ну должны же будущие родители знать о том, как ребенок развивается. Родители ведь не всегда знают, что у ребенка и почему. И обижаются на своих детей, если те ведут себя «не так». Вообще это занятие, по развитию ребенка, всегда весело проходит. Люди начинают понимать, почему их собственный ребенок сначала в три года «с катушек слетал», потом в семь, а потом в одиннадцать. Надо же, говорят они изумленно, а мы-то думали, что у него характер плохой. А некоторые всю жизнь прожили в уверенности, что ребенка бабушка испортила. Ну это я так, к слову…

Да, так вот — Петя историю рассказал. Там такое упражнение было — когда участники придумывают историю про игрушку. И Пете досталась корова. Знаете, такая расписная корова, их в сувенирных магазинах продают. В детском доме этих коров почему-то было — немеряно. Дарил, наверное, кто-то. Они на всех полках стояли, на том этаже, где кабинеты. Вот мы и брали их для занятий на тренинге.

Петя рассказал, что когда-то эта корова была обычная, спокойной коровьей окраски. Но глаза ее лучились мудростью и светом, потому что это была не простая корова. И приходили люди, и заглядывали ей в глаза, и узнавали о себе что-то особенное. Обиделись на корову местные духи, потому что люди приходили к ней, а не к ним. Убить ее они не могли, потому что тогда к ним уж точно никто бы не пришел. И тогда коварные духи придумали выход. Они раскрасили корову в яркие, очень яркие цвета. «Какая красивая корова», — восклицали люди, увидев ее. И никому больше не приходило в голову заглянуть ей в глаза. Почему-то я эту историю до сих пор помню. Не знаю, сочинил ли он ее прямо тогда или пересказал, но вот стоит мне увидеть расписную корову, и я думаю о том, что когда-то можно было заглянуть ей в глаза. И узнать что-то о себе…