Кузнец

Вторая, более опасная среда – Якутск и Ленское воеводство. Тут всё плохо, но стабильно. Лодыженский сердится, но сделать ничего не может, только мелко гадить. Послухов у него здесь нет, отслеживаем это дело. А мелко гадить он будет, как бы я ни прогибался. Тут, главное, знать заранее, откуда пакость ждать. Вот давний кабальный, выкупленный мною, ставший доверенным лицом, мне такую инфу и подгонял. Каждый караван с ясаком, каждая ватага переселенцев привозила от него весточку. В принципе, для родовитого человека Якутск – не особенно приятное назначение. Пока там, у царского престола, чины и места делят, он сидит на краю света, причем, не при делах. Может, еще и поэтому злится Лодыженский.

Самой сложной и самой важной задачей были богдойцы. Вести с земли за рекой Бурея, что на местном языке значит «река», то есть со Среднего и Нижнего Амура, доставляли бирары, часть которых продолжала жить в верховьях Биры и Буреи. Вот с крепостью по Сунгари было хуже.

Выход подсказал даурский князь Туранчи, в очередной раз приехав в гости пожрать и попить на халяву. Оказалось, что мои дауры продолжают торговать с богдойцами, водят к ним караваны, даже отдают малую дань, ссылаясь на то, что лоча (русские) всё отобрали. Как говорят, ласковая теля двух маток сосет.

Так я же не против. Узнав от изрядно набравшегося князя эту новость, я уже его трезвой ипостаси предложил взять с собой пару специально подготовленных людей из дауров, живших в русских деревнях. В качестве агента пошел уже знакомый Ерден со своим братом. Теперь регулярно, раз в пару месяцев, у меня была свежая информация от богдойцев. У меня же не Иноземный приказ, мне нужно точно знать, что у меня поблизости происходит.

И вести оттуда совсем не радовали. В маньчжурскую крепость в подчинение Шарходы была переброшена тысяча бойцов регулярной армии маньчжуров, поступили пушки и порох, пришел отряд наемных корейских стрелков с пусть фитильными, но ружьями. Из переселенных дючеров Шархода формировал вспомогательные войска, которых тоже набралось больше трех тысяч. Старый полководец, чья карьера началась еще при принце Доргоне, без торопливости слаживал силы, строил, теперь уже в глубине территории, новый флот, до которого мне добраться было почти невозможно. Стоило ждать скорого наступления. Еще год – и всё станет серьезно.

Следующая новость предполагала, что события еще более ускорятся. В крепость прибыл чиновник из «совета войны», что-то типа современного министерства обороны с еще одной тысячей воинов знаменной армии. Был он молод, но амбициозен и важен. Он потребовал от Шарходы немедленного выступления и наказания лоча, приведения их к покорности.

Тот возражал, что ни войско, ни обоз, ни флот не готовы, да и выступать зимой – не самая лучшая затея. Столичный чиновник согласился только с последним соображением. Старый полководец понимал, что огненного принца уже нет, а его племянник, Сын Неба, гораздо охотнее слушает льстецов, нежели полководцев, евнухов, а не воинов. Но бросать в бой не вполне готовое войско он был категорически не готов. Русские показали себя сильными бойцами. Потому и злило опытного князя-наместника (именно этот титул носил Шархода) полное пренебрежение и противником, и просто доводами разума.

Еще неприятнее были молодые маньчжуры из столицы, забывшие о воинском искусстве, но прекрасно чувствовавшие себя во дворце Сына Неба, полном интриг и злобы. Даже Ерден поражался поведению этих «военачальников», разъезжающих пьяными по городу, оскорбляющих воинов и орущих ночью грубые песни. По мне, это был бы оптимальный вариант – заманить всю маньчжурскую армию, не готовую к бою, в засаду и перебить ее пушками. Но не всё коту масленица.

Последняя весточка была о том, что Шархода всё же дал разрешение на поход. Но только тысяче, которая пришла из Пекина, и тем из дючеров, которые захотят к ней присоединиться. Это значило, что весной стоит ждать гостей.

Глава 4. Кумарская битва

Ветреный, морозный февраль. Амур и впадающая в него речка Кумара стоят подо льдом. У берега лед много раз взорван поздними оттепелями, громоздится торосами, сверху укрытыми снежными шапками.

Прежний даурский городок стоял на острове, там же поставил зимовье Хабаров. Мне было нужно полностью перекрыть ущелье, потому и крепость была перенесена на другой берег. На сопке, которой заканчивался проход, и стоял теперь Кумарский острог-крепость. Поскольку пока на реке мы монополисты, ждать врага стоит здесь.

Строили острог уже больше полугода со всем тщанием. На раскатах стояли пять пушек, полностью простреливающих ущелье. До самого недавнего времени здесь находились только два сторожевых десятка, хотя казарма вмещала намного больше. Загодя свозились припасы, топливо, порох, свинец, новые ядра для пушек.