Кузнец (СИ)

– Послушайте меня, мудрые старцы. Я не собираюсь играть словами. Мы заключили с князем Шарходой договор. Если ваш Бахай обязуется его исполнять, а также выплатит мне сейчас за волнения и тревоги выкуп в две тысячи монет золотом, триста отрезов шелка, сто тюков чая, то я сделаю вид, что ничего не было. Если этого не случится, то город будет разрушен полностью. Если же данное мне сейчас слово будет нарушено, то одним городом вы не отделаетесь. Пылать будет весь ивовый палисад.

– Ты требуешь невозможного, русский. Сын Неба защитит нас. Его армия сотрет тебя и твоих людей с лица земли.

– Почтенный, я слушаю тебя из уважения к твоим годам. А теперь послушай меня. Первой, что сделает Сын Неба, узнав о том, что происходит здесь, он казнит и вашего князя и вас. Потом он пришлет небольшой отряд, потому что его силы сражаются сейчас на юге и западе. Этот отряд я уничтожу так же, как недавно уничтожил вашу конницу. Иди, передай мои слова князю. Я жду выкупа до того времени, как солнце коснется горизонта. Потом Нингута сгорит.

Почтенный шеньши (ученый) обалдело посмотрел на меня, потом развернулся и сгорбившись побрел к воротам. За ним отправились его спутники. Конечно, стоило наказать щенка сильнее. Но мне не нравилась идея, что за подлость одного будут платить сотни невинных людей. Гуманизм, блин, взыграл.

Ждали недолго. Уже часа через три из ворот выехали тяжело груженные повозки с выкупом. Я не стал брать оптом. Не дождетесь. Придирчиво оценил товар. Потребовал заменить три слишком коротких отреза шелка, один тюк чая. Пересчитал монеты. Не то, чтобы сильно жадничал. Просто решил покуражиться, поскольку злоба еще кипела. После этого загрузились на корабли.

Обратно шел с двойственным чувством. Казаки праздновали победу. Я тоже поддерживал праздничное настроение. Но в душе особой радости не чувствовал. Дружба с маньчжурами не выходила. Понятно, что какое-то время он будут бояться. Гадить будут только тихо и с оглядкой. Но хотелось другого. Хотелось доброго соседства. Ладно, худой мир лучше доброй ссоры. Сделаем вид, что помирились. Так, что-то мне стало слишком часто везти на войну. Хочу мирной жизни. Ну, хотя бы немножко. Хочу в мою страну Беловодье. Чтобы текли молочные реки в кисельных берегах, чтобы по моему граду Китежу гуляли спокойные и веселые люди, хочу сидеть с Людкой и Андрейкой на берегу Амура, смотреть на закат и никуда не спешить. Медленно хочу жить, неспешно. Медленно любить. Разве я так многого хочу?

Глава 3. Передышка

Как ни странно, передышка получилась долгая. Никаких гадостей, произошедших в реальной истории, не случилось. Точнее, случилось, но не здесь. Пашков хоть и не выздоровел окончательно, но тянул. Правда, в последний год все чаще говорил о своем желании уйти в монастырь. Отношения у нас с ним сложились странные. Практически, семейные. Конечно, не как у отца с сыном, но вполне соответствовали отношениям мудрого дядюшки и почтительного племянника. Это соответствовало и официальному статусу. Теперь я числился младшим воеводой. В моих условиях, считай, полностью независимый человек.

Аввакума опять призвали в столицу. Правда ненадолго. Огнеустый не удержался и стал жечь глаголом и там. Кончилось для него плохо, а для нас – не очень. Один раздражающий фактор исчез. Поскольку, в отличие от романа Ремарка, на западном фронте перемены были, причем не в нашу пользу, казна все сильнее нуждалась в деньгах. Поляки в союзе с казаками жали. Нашим армиям пришлось уйти с правого берега Днепра. Потери были огромные. Потому и требовала казна от сибирских воевод только три вещи: деньги, деньги и еще раз деньги. Деньги эти мы поставляли постоянно. Слали серебро и золото. Слали ткани шелковые и чайный лист. Это ценили. Похоже, что в этом варианте истории Ларион Толбузин благополучно доживет в Тобольске. Посылали мы и меха.

С мехами тоже вышла интересная история. Та встреча с девочкой и соболем имела последствия. Я уговорил два семейства – одно тунгусское и одно русское заняться разведением зверьков. Пока на ферме их было штук двести взрослых особей и триста перспективных малышей. Но основная масса была из весеннего помета. Этим до нормальных размеров еще расти. Но задумка уже работала. Еще пару лет, и у нас будет постоянный и беспроблемный источник пушнины. Содержание, конечно, тоже стоит денег, как и оплата труда работников. Но деньги небольшие.

Тем более, что прииск на верхнем Амуре уже заработал. Устроили там бассейн, куда из реки через породу била вода. В бассейне лежали пучки веток. На них осаждалось золото. Потом ветки высушивали и сжигали. Золото и оставалось. За год оттуда в казну перешло девять пудов золота. Добывали мы и серебро близ Нерчинска. С этим было сложнее. Зато при добыче серебра из руды появлялся свинец. А он нам был даже важнее, чем серебро. Железо, медь и олово тоже добывали. Бронза перестала быть проблемой. А с ней еще больше стало пушек.