Кузнец (СИ)

Но терпение и труд чего-то перетрут. Перетерли. Заготовка вышла вполне рабочая. Потом не менее долго бились над установкой, чтобы орудие это закрепить нужным образом. Станки, которые стояли в прошлой жизни в моем гараже, хоть и были списанными и устаревшими, сейчас воспринимались, как образцы изящества и торжества инженерной мысли. Здесь мы сооружали деревянную раму, на которую крепили заготовку, своей тяжестью давящую на сверло. Закрепляли ее, чтобы не вращалась. От водяного колеса сверло получало вращательный момент. Так, очень небыстро и протачивали ствол пушки. От тяжести сверло часто ломалось. Приходилось останавливать процесс и менять его на новое. Но это было еще не все. Потом на место сверла устанавливали шлифовальную насадку и так же долго, а то и дольше оный ствол протачивали. Делали на внешней стороне ствола упоры и крепления, чтобы устанавливать наши красавицы на лафеты. Дело было очень непростое. Но, в конце концов, первое наше детище было готово. Остальные пошли проще. На кузнечном, а точнее уже на механическом промысле теперь работало тридцать два человека, не считая меня. Кто-то делал кинжалы, кто-то кирасы и шлемы, кто-то всякую нужность для крестьян. Были и те, кто отвечали только за плавку стали. Было два особых человека – мой Клим и Петр, ученик кузнеца из Енисейска. Последний пришел только в прошлом году, но оказался очень ко двору. Это было мое КБ, люди с золотыми руками и головами. Куда бы я без них?

Словом, после этого пушек у нас стало намного больше. По пять пушек стояло в Кумарском и Албазинском остроге. Десять пушек было в моей крепости. И даже в небольшом остроге, названном Бурейским, что мы впервые вынесли за Зею, было три пушки. Правда, громко об этом не говорили. Пусть оно для всех будет сюрпризом. Тем более, что пушки эти были не простые. После первого удачного опыта я долго вспоминал про взрывающиеся, «бомбические» ядра. Проблема была в том, что полое ядро весило намного меньше, чем чугунное. Потому и заряд должен быть меньше, и калибр. А значит, стрелять она будет совсем недалеко, да и всегда есть риск, что взорвется в стволе. Чтобы справится с этой бедой, нужно было сузить ствол в казенной части, сделать его не прямым или шарообразным, а в виде сужающегося конуса. Тоже была не простая забота. Но справились. Теперь на стенах стояли не просто пушки, а предшественники будущих Единорогов. И стреляли они и ядрами, и «чиненными бомбами», и огненными, то есть зажигательными снарядами, и картечью.

Со всеми этими делами металла стало нам не хватать. Приходилось все дальше отправлять экспедиции за рудой. Хорошо хоть покупать не было нужды. Помнится, на территории будущей ЕАО была железная руда. Но это место пока не мое. Оставался дефицит свинца. Свинец, как и порох шел из Якутска. Его берегли. Чтобы сократить расход свинца и пороха хотя бы на случай охоты, мои инженеры сконструировали даже самострел с механизмом для упрощенного взвода и рессорным луком.

По осени сыграли свадьбу Макара с Глашей. Погуляли душевно. Да и просто радостно было на них смотреть. Дружок мой с невесты глаз не сводит. Честно скажу, не в моем вкусе. Но по здешним представлениям – первейшая красавица. Кругла, румяна, здорова. Сидит, глазки в пол. Только изредка на суженного взгляд бросает. Чую, жить будут дружно. Конечно, иметь казака мужем – не сахар. Особенно такого, как Макар, что по все дни в походе. С другой стороны, человек он уже совсем не бедный. Достаток доме будет. И люди его уважают за умения воинские, за удачные походы.

Прибыло и письмо от Хабарова. Как всякий суд в богоспасаемом отечестве, суд над Хабаровым принял самое странное решение. Хабаров был поверстан в дети боярские, то есть принят в благородное сословие. Был он назначен приказчиком над всеми илимскими пашнями. Что тоже было очень круто. Только на Амуре ему показываться было запрещено, как и покидать Илимское воеводство. Вроде бы и герой, а вроде бы и поднадзорный.

Мы, все «хабарово войско», написали ему длинный ответ, собрали подарки, а Артемий отвез их в Илим. Так или иначе, московская хунта своего добилась. Царский поход в Приамурье не состоялся. Видимо, в то, что брошенные казачки выживут, веры не было. Как и веры в будущее этой земли. Ничего. Пожуем, увидим.

С переселением в начале шло замечательно. Уже целых десять сотен бойцов было в Приамурье. Я дал пока команду, приостановить процесс. Все же бойцы хотят кушать, пить и получать добычу или жалование. Это все нужно где-то брать. Доходы, конечно, были. Но пока совсем не беспредельные. С армией я делал ставку не на количество, а на качество. Мне все равно не сравниться по численности с империей Цин.