Квантовый ум. Грань между физикой и психологией

Риман думал, что если действительно измерять что-либо, не соответствующее евклидовой геометрии, то разницу между евклидовой геометрией и новой криволинейной геометрией следует называть «кривизной». Под кривизной он подразумевал различие между прямой линией и ее искривлением в пространстве. Риман ничего не знал о том, действительно ли пространство искривлено; он просто следовал своей интуиции. Он считал, что может определить кривизну как различие между евклидовой прямой линией и тем, как дело обстоит в действительности. Он обозначил эту кривизну буквой g. Ему было известно, что в евклидовой геометрии небольшие расстояния, именуемые ds, можно вычислять в соответствии с формулой для диагонали кубы³.

Следовательно, в его новую формулу для действительного расстояния в пространстве мог входить множитель g. Иными словами, расстояние во Вселенной равно не просто ds, а

ds х g⁴. Мера g определяет, насколько искривленными были бы свойства пространств новой геометрии. Когда кривизны нет, то есть в ситуациях, где имеется сравнительно немного массивных тел, g

можно приближенно считать равным 1, и криволинейная геометрия становится обычной, прямолинейной евклидовой геометрией.

Рис. 28.7. Кривизна измеряется как отклонение от прямой линии

Риман рекомендовал изучать сходным общим образом все криволинейные пространства. Таким образом, он подготовил математические инструменты, которые Эйнштейн использовал для описания кривизны Вселенной, для выражения того факта, что пространство должно быть искривленным. Единственная разница между Эйнштейном и Риманом состояла в том, что Эйнштейн интуитивно догадывался, почему пространство искривлено, а именно, что за искривление пространства ответственно тяготение. У Эйнштейна была сверхъестественная физическая интуиция относительно того, почему пространство искривлено, в то время как Риман был в большей степени математиком и просто представлял себе, что кривизна возможна. Благодаря своим друзьям в

Цюрихе, учившим его математике, Эйнштейн нашел работу Римана и создал общую теорию относительности[27].

Психические кривые

Кривизна имеет решающее значение для нашей Вселенной и для физики. Подобно другим принципам физики, она не только служит мерой того, что происходит в геометрии и в пространстве-времени, но и связана с нашими глубочайшими переживаниями. В главе 11 об исчислении бесконечно малых величин мы уже видели, что искривляющиеся вещи заставляют нас покидать измеримые реалии и входить в поток опыта. Кроме того, в главе 25 мы говорили, что кривизна так же относится к прямолинейной геометрии, как измененные состояния и шаманизм относятся к обычному поведению в психологии.

Теперь мы можем сказать, что связь между прямыми линиями и кривыми, между нормальной, линейной жизнью и измененными состояниями сознания – это кривизна. Но что может быть психологическим аналогом кривизны? Психологическая кривизна – это мера чувства того, насколько вещи являются искаженными и причудливыми, странными и фантастическими. Существует много аналогов кривизны, но большинство терминов носят отрицательный характер, как, например, искаженный или деформированный, которые относятся к таким понятиям, как «не в своем уме», «чокнутый», «сумасшедший», «буйный», «безумный», «выживший из ума», «слабоумный», «ненормальный», «неуравновешенный», «эксцентричный» и т.п. Есть и положительные значения – например, «творческий», «гениальный», «волшебный» и «мечтательный».

Когда я спрашиваю студентов, как мы измеряем кривизну в психологии, обычно возникает большой спор. Они спрашивают, почему быть обычным общепринято, почему быть странным не принято. Нередко кто-нибудь замечает, что мерой «кривизны» человека служит неспособность работать над проблемой прямолинейным образом. Иными словами, люди, неспособные подходить к проблеме линейным или рациональным образом, но делающие это в нелинейной или чувственной манере, как правило, подвергаются маргинализации.

Традиционные шаманы ценят искривленные ситуации и используют свое второе внимание, чтобы измерять или замечать, что в этот момент происходит что-то странное, или «ненормальное». Вместо того чтобы маргинализировать этот момент, шаманы следуют своей странной искривленности. Мы все обучены линейности общепринятой реальности. В повседневной жизни, когда что-либо отклоняется от линейности, вы будете избегать отклонения – если только вы не писатель, танцор, музыкант или шаман. Шаманы используют свое второе внимание, чтобы замечать странные вещи, и удерживаются в этом состоянии, позволяя развертываться сновидению. Это выводит их из линейного времени.

Когда вы замечаете, что нечто искривляется, то замечаете отклонение от общепринятой реальности, используя свое второе внимание. Подобно тому, как Риман и Эйнштейн измеряли кривизну во Вселенной с помощью величины кривизны g, вы можете использовать свое второе внимание, чтобы замечать, когда мир начинает отклоняться от линейной реальности.