Квантунская рапсодия

 - После неудачного штурма наших позиций, противник полностью прекратил наступательные действия и перешел к активной обороне. Начато возведение траншей в полный профиль и установка пулеметных гнезд. Все эти действия можно расценить как косвенные подтверждения верность моих предположений относительно намерений генерала Оку отхода на север, но твердых доказательств этого у меня нет.

 - А что на этот счет говорит разведка? – поинтересовался адмирал – что мы вообще знаем о противнике по ту сторону наших окопов?

 - Увы, Степан Осипович, все наши сведения о противнике мы получаем главным образом от китайских перебежчиков. Со слов бежавших из Кинчжоу китайцев, Оку прекратил штурм наших позиций из-за проблем с подвозом снарядов, которые они никак не могут доставить с  побережье. Это сообщение вполне правдоподобно, если принять во внимание, что на море действительно было волнение, а ширина полотна не позволит японцам использовать для своих целей железную дорогу, но я не сильно бы верил этому. Очень может быть, что японцы специально подослали к нам перебежчиков с целью усыпить нашу бдительность перед новым штурмом нашей обороны.

  Что касается действий нашей разведки, то прошлой ночью охотники полковника Третьякова совершили вылазку к японцам и захватили двоих пленных, один из которых был офицер. Однако на обратном пути охотники попали под обстрел, и офицер получил ранение, от которого в последствии и скончался. Уцелевший пленный рядовой солдат, который ничего существенного на допросе не показал, если это можно назвать допросом.

 - Скверный переводчик? – с пониманием проблемы уточнил Макаров. 

 - Очень скверный, ваше превосходительство – с сердцем ответил Кондратенко – большую часть допроса приходилось вести с помощью китайцев. Тогда как почти в каждой японской роте, есть говорящий по-русски человек. В сумке убитого офицера нашли русский разговорник, отпечатанный в Токио, судя по тиражу десять тысяч экземпляров.

 - Да, по этому разговорнику отлично видно как основательно японцы готовились к этой войне – с огорчением констатировал Макаров. – Должен признать, что у нас на флоте дело с военными переводчиками тоже обстоит из рук вон плохо. Столько времени готовились к войне на востоке, а когда она пришла, оказались не готовы по всем статьям. Как на суше, так и на море.   

  Адмирал выразительно посмотрел вверх, послав мощный ментальный укор высокому начальству, после чего вернулся на грешную землю.

  - Если предположить, что ваше мнение относительно планов противника верно и Оку действительно двинул или только собирается направить свои войска навстречу Штакельбергу, то каковыми должны быть наши ответные действия, Роман Исидорович? Этот вопрос очень важен для меня по ряду различных причин – произнес Макаров, и его собеседник с понимание кивнул головой.

 - Вот относительно наших дальнейших действий по обороне Квантуна, Степан Осипович, как начальник вашего штаба я и хотел поговорить с вами, приглашая приехать в Тафаншин – молвил Кондратенко, достав из полевой сумки несколько листков бумаги.

 - У нас имеются два варианта действий в зависимости от скорого развития событий. В случае если Оку действительно направит свои дивизии на север, то исходя из девиза, что лучшая оборона это нападение, я бы предложил нанести удар по японским войскам, стоящим на перешейке. Даже если мы не сможем прорвать оборону врага, то наше наступление заставит Оку отправить войскам заслона подкрепление. Это дополнительно ослабит его армию перед сражением с корпусом Штакельберга и поможет скорейшей ликвидации блокады Квантуна – Кондратенко выжидательно замолчал, ожидая реакции командующего на свои слова, но Макаров молчал, давая генералу возможность полностью высказать свое мнение.

 - Во втором случае, мы садимся в оборону и грамотно используем подаренную нам японцами передышку. Укрепляем оборону на перешейке и на ближних подступах к Артуру, возводим укрепления на перевалах и терпеливо ждем прихода своих освободителей. Какому из этих вариантов вы отдаете свое предпочтение, ваше превосходительство? – спросил собеседника Кондратенко, однако тот не торопился с ответом. Несколько наклонив голову, моряк молча смотрел на расстеленную на столе карту, сосредоточенно решая одному ему ведомую задачу. Так прошло некоторое время, прежде чем Макаров поднял взгляд на Кондратенко и заговорил.