Квартира № 41

Вера всегда хотела стать разумной. При этом не строить дубовых рамок и не быть категоричной. В жизни же она была оголенным кабелем с большим напряжением – уязвимой, ранимой и живой. Да и сам Выхухоль – это не столько счастье, сколько эвакуация. Или извращенная форма любви ко мне, черт его знает.

А дальше была череда каких-то женщин с похожими лицами.

Обидчивые, зацикленные на себе, чересчур восприимчивые к критике и качеству постельного белья, эти женщины наводили на меня тоску. Да и я для них был не самым ходовым товаром. Не франт. Не льстец. Хочешь – приезжай. Нет – будет другая. Не будет другой – у меня всегда под рукой бутылка виски и самобытное циничное чтиво вроде Чака Паланика.

Из всех, кто меня терпел и терпит до сих пор, – по-прежнему стриженная под пацана Ира.

Когда я понял, что Вера ушла с концами, не мог заснуть и прошел пешком пол-Москвы. Угрюмо пошаркивая, я брел по мрачным улицам, пока не оказался за пределами центра: вниз по Русаковской улице стояла, чуть нахохлившись, пожарная каланча, за ней – метрах в трехстах заброшенная психиатрическая больница, чуть дальше дом, где тогда жила Ира. Я трезвонил ей в дверь посреди ночи, и она меня впустила, налила высокую кружку горячего чая, и мы долго молчали обо всем на свете, пока я наконец не расплакался на ее плече.

Ирка – друг, который вырос из секса. Персонаж, перекочевавший прямиком из объятий смятых простыней в реальную жизнь.

Теперь она прилетает в Москву пару раз в году – на съемки. У нее просторные апартаменты в Майами с видом на океан, муж – алюминиевый магнат, две дочки-близняшки и уколы ботокса каждое Рождество. К слову, я крестный отец Евы и Саванны, хоть и не протестант. И муж ее знает, что мы по молодости трахались без всякого чувства стыда. Он оказался человеком адекватным. Понимающим. Передает мне приветы, когда мы часами треплемся по скайпу обо всякой ерунде.

Из нее получилась хорошая мать, лучше, чем из меня отец. Ира старалась заниматься актерской карьерой в сжатые сроки и, собрав наличные в косметичку, снова отчаливала на побережье Флориды рассматривать океан в поисках изъяна, пока дочки строят песочные и воздушные замки.

Я часто скучаю по ее хищному шакалистому взгляду, по выпирающим лопаткам и сжатому крохотному пупку.

Тают воск, шоколад и снег. А Ирка – никогда.

Алиса

– Простите, – переспросила Алиса, растерявшись.

– Я не обиделся, – отвечал Шалтай-Болтай. – Можешь не извиняться.

Льюис Кэрролл

Спустя полгода Алиса пригласила Игоря на примирительный завтрак. Извиниться за летающие тарелки, а схватившись за рукоятку ножа, она вообще пережестила. Игорь подумал, что реноме взбалмошной девицы ей претит, и это просто акт вежливости, потому не ждал подвоха, заходя в лифт, чтобы на пятьдесят шестом этаже небоскреба, где даже троллейбус кажется личинкой, посмотреть свысока на случившееся и перековать мечи на орала.

Однако, увидев Алису чересчур приветливой, жизнерадостной и воздушной, Игорь слегка напрягся, почуял неладное. Неладное громоздилось у нее на безымянном пальце и сверкало на солнце: добрые три карата в форме сердца смотрели на него в упор.

– Я замуж выхожу! – выпустила заготовленную пулю Алиса.

– Ничего себе Костик раскошелился. Настоящее? – Оказалось, что Игорь успел надеть эмоциональный бронежилет.

– Какой еще Костик? – пыталась откреститься Алиса.

– А что, еще кто-то третий вместе с нами был? Браво! – Игорь похлопал в ладоши и по-доброму рассмеялся.

– В смысле? – Она побагровела и вжалась в спинку кресла.

– Алис, неужели ты думаешь, что я про Костика не знал, и как ты к нему в Ригу летала? Ты же с первого дня понимала, что я тот еще фрукт.

– Хм… – Она пыталась собрать мысли в кучу и заикаясь, допытывалась. – А почему ты тогда сразу не сказал? Ну или когда я в тебя тарелками кидалась? Был бы баш на баш. Я от Костика ушла, ты от жены, обнулились бы и жили нормально.

– Да не смеши меня, никакого «нормально» у нас не вышло бы. А получилось ровно то, что мы с тобой сделали для этих отношений, – мягко и как-то по-отечески высказался Игорь и дотронулся до ее руки, чтобы Алиса перестала нервно стучать ей по столу, а не из нежности. – Так замуж-то за кого собралась?

Алиса сидела молча, вылупившись на Игоря, как истукан. Заготовленная характеристика будущего мужа мигом вылетела из головы и обратно приземляться не собиралась. Ей пришлось выдумать какую-то несуразицу и ретироваться с поля битвы, дабы окончательно не выглядеть дурой. Скомканно распрощавшись, она трусцой бежала от стыда по подземному паркингу в сторону своей машины, которой планировала похвастаться в качестве финального аккорда.

К замужеству Алисы, о котором она раструбила на весь интернет, Игорь отнесся по-конфуциански. А именно – сел на берегу реки и тихо выжидал, когда мимо него проплывет труп его врага. Естественно, в ментальном аспекте.