Квартира в раю

Карпенко махнула рукой и обняла внучку, поцеловала в макушку.

– Ладно, чего с вас взять. Но мы действительно ужасно перепугались, что с вами что-то случилось. Лара, пообещай, что больше никогда никуда не уйдешь без спроса. Даже на десять минут.

– Обещаю.

– Тогда пошли домой. Я там газ под супом не выключила. Не хватало еще пожар устроить.

– И мы пошли. – Натка подтолкнула сына в спину, но тут же, не выдержав, всхлипнула и прижала его к себе. – Ужас, как ты меня напугал.

– Мин-н-нуточку, – провозгласил Клюшкин. – А со мной как же? Это статья, между прочим. Эта ненормальная при свидетелях на меня напала, нанеся телесные повреждения. Из личной неприязни. А еще до этого жене моей угрожала в детском саду. С этим что будем делать?

Значит, заведующая частным детсадом была женой именно Аркадию.

– Ладно, мужик, – начал Таганцев примирительно. – Ты что, сам не отец, что ли. Видишь, бабы перенервничали из-за того, что шмакодявки пропали в неизвестном направлении. Я за свою жену у тебя прощения прошу, а волосы снова вырастут. Не зубы. Если же хочешь заяву накатать, то можешь, конечно. Только как юрист предупреждаю, что умышленное причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью ты не докажешь. Действовала она в состоянии аффекта. Так что дело не выгорит. Или тебе денег надо?

– Да провалитесь вы. – Клюшкин сплюнул себе под ноги. – Желательно оба. Переехали же в наш дом, на нашу же голову. Не нужны мне ваши деньги. Не нужны. Чего с вас взять-то, с нищебродов?

Что ж, о том, что Костя был тем самым человеком, который закрыл уголовное дело против Занозина, подчиненный последнего Клюшкин не знал. Ладно, так и запишем.

– Еще раз прости, мужик, – миролюбиво продолжил Таганцев, сдерживаясь. – Все, расходимся. Представление окончено.

– Да пошел ты!

Снова поднявшись по ступенькам крыльца, Аркадий скрылся в офисе и с грохотом захлопнул за собой дверь.

* * *

До отпуска оставалось пять дней, за которые предстояло свернуть гору дел. И это я сейчас не про работу, которой, как всегда, перед отпуском было особенно много. Для того чтобы максимально загрузить голову и не думать о своей рухнувшей жизни, я поставила нам с Димой задачу максимально отписать все решения по рассмотренным делам, а потому из нашего кабинета мы с ним редко уходили раньше десяти-одиннадцати часов вечера.

Помощник мой не жаловался, несмотря на то, что дома его ждала беременная и оттого очень капризная Женя. Дима уходил в отпуск одновременно со мной, и они с Женей планировали провести его в загородном доме Диминых родителей на берегу тихого прекрасного лесного озера, так что он был готов на все, лишь бы в отпуске не отвлекаться на скучные бумаги и неотложные дела.

Что я буду делать в отпуске, я понятия не имела и очень страшилась предстоящего безделья, когда занимать голову будет нечем. И тем не менее решала насущную задачу не думать ни о чем постороннем сегодня, а потому работала как проклятая.

Домой я приезжала глубокой ночью, после чего сил хватало на то, чтобы съесть что-нибудь, совершенно не чувствуя вкуса, принять душ и рухнуть в постель, чтобы тут же впасть в сон, дарующий беспамятство. Несмотря на нервное напряжение, спала я отлично, радовало, что хотя бы бессонница мне не грозит.

С едой дело обстояло хуже. На нервной почве меня почти постоянно тошнило, поэтому ела я два раза в день, утром и вечером, делая это механически и не получая от еды ни малейшего удовольствия, а на протяжении дня пила газированную воду с лимоном, отказавшись даже от кофе, который, казалось, выжигал в желудке космическую дыру.

Помимо рабочих дел я старательно приводила в порядок личные. Вернее, юридические их аспекты. Нужно было вернуть подаренную мне квартиру Виталию Миронову, а сделать это было не так-то просто, потому что идти к нотариусу и оформлять сделку он отказался наотрез, заявив, что никогда не примет свой подарок обратно.

Упершись в эту стену, я решила посоветоваться со своей подругой Машкой. В конце концов, не одна я юрист. Моя подруга тоже очень хороший судья, она сделала карьеру без посторонней помощи и при этом в отличие от меня умудрилась сочетать ее с семьей, где двое детей. Машка прекрасная хозяйка, у которой ловко спорится любое дело. Квартира блестит, на даче растет невиданный урожай, полки в подвале украшают банки с собственноручно закатанными заготовками. Я так не умею и давно махнула рукой на собственное несовершенство.

В один из дней, отправив Диму с каким-то мелким поручением, чтобы не крутился поблизости и не грел уши, я решила поделиться с подругой своей проблемой. До этого она видела, что со мной что-то происходит, но в душу не лезла. Так уж у нас было принято.