– Похвальное стремление к работе. – Я засмеялась. – Когда вы уже созреете для квалификационного экзамена, Дима? Из вас получится прекрасный судья. Что вы ходите в помощниках? Несолидно, тем более для будущего отца семейства. Кстати, как подготовка к свадьбе?
Заявление Дима с Женей подали в ЗАГС еще месяц назад, так что свадьба, назначенная на пятое августа, приближалась. Я знала, что мой помощник относится к этому со всей серьезностью. Праздновать они собирались масштабно и с размахом.
– Все идет по плану, – бодро отрапортовал Дима. – Женька купила платье и все, что к нему прилагается. Машины мы арендовали. Теплоход по Москве-реке тоже. Решили, что отмечать будем на воде, а не в ресторане. Цветами ее родители занимаются, вы же знаете, что у них цветочный бизнес. Кольца я заказал. Папа обещал привезти из Франции. Я решил подарить Женьке «Тиффани».
– Очень романтично. А как Женя себя чувствует?
– Токсикоз прошел, слава богу. И спячка эта ее бесконечная закончилась. Теперь можем вечером кино посмотреть, а не заваливаемся спать в девять вечера, как два сурка. В общем, все хорошо. А как у вас?
– Что у меня? – пролепетала я, бледнея.
– Здоровье ваше как? – Дима смотрел на меня бесхитростными глазами. – Вы перед отпуском уже совсем измученной выглядели, я боялся, что в обморок упадете. Прошло на отдыхе?
Фу-ты, счастье-то какое. Ничего особенного мой помощник в виду не имел, действительно просто интересуясь самочувствием «немолодой» начальницы.
– Все прошло, Дима. Спасибо за беспокойство, – улыбнулась я. – Так, готовьте материалы к заседанию, я пойду к Плевакину, мне надо с ним поговорить.
Анатолий Эммануилович встретил меня с распростертыми объятиями. Выглядел он бодро, что не казалось удивительным. Его супруга Тамара Тимофеевна за здоровьем и образом жизни своего мужа следила бдительно.
– Леночка, – обрадовался он, выходя из-за стола, – рад тебя видеть. Как прошел отпуск?
– В деревне, – честно призналась я. – Раз в день работала нянькой при Настеньке, а все остальное время читала, гуляла и спала вволю. Очень полезное времяпровождение.
– Да, Настюша – чудесная девочка. Тамара мне говорила, что она успешно наверстывает все упущенное из-за материнской депривации. Все-таки твоя сестра сделала великое дело. Если бы каждый из нас спас по одному ребенку-сироте, может, и детских домов бы не было. Но не у всех такое широкое сердце.
– Анатолий Эммануилович, из-за своего сердца моя сестра влезла в еще одну историю, связанную с помощью людям и восстановлением справедливости, – решилась я, не откладывая в долгий ящик. – И в наших силах ей помочь.
– Слушаю. – Плевакин тут же стал серьезен и жестом пригласил меня в кресло у приставного столика, а сам вернулся за свой рабочий стол.
Я села и приступила к расскажу про жилой комплекс «Мой РАЙ-ОН», хитроумный устав, принятый фактически обманом жильцов, совершенно конские платежи, взимаемые за коммунальные услуги, и хитрую схему, позволяющую правлению ТСЖ получать большинство при любом голосовании.
– Красиво, – резюмировал Плевакин, когда я закончила. – И что вы с Натальей намереваетесь делать и при чем тут я?
– Жильцы подготовили исковое заявление. Моя Наталья его не подписывала, ее среди истцов не будет. По юрисдикции оно может быть подано в наш суд, потому что юридический адрес ответчика находится в нашем округе Москвы. Я знаю законный способ лишить этих проходимцев возможности и дальше обирать людей. Поэтому я прошу вас расписать это дело мне. Вот и все.
Плевакин, прищурившись, смотрел на меня и улыбался.
– И у тебя в этом деле нет личного интереса?
– Есть, – честно сказала я. – Я никогда вам не лгала, Анатолий Эммануилович, поэтому и сейчас скажу правду. У меня в этом деле есть личный интерес. Он заключается в том, чтобы восстановить справедливость и доказать этим людям, что они не самые умные. Они доставили много неприятностей Косте Таганцеву, но в данном случае речь идет не о мести, а именно о торжестве справедливости. Вы же знаете, что иначе я бы ни за что к вам не обратилась.
– Знаю, – он снова улыбнулся. – Поэтому уверен, что ты бы не стала мстить. Рассказывай, что придумала.