Квест

Сенечка закрепил сумку, надел рюкзак, повернулся к лестнице и принялся спускаться, медленно, осторожно. Пока переставлял ноги, железные ступени кое-где были скользкими, думал об Артеме. Легче было бы им, если б он все-таки пришел? Да, наверное, легче. Но не так интересно, и было бы куда меньше поводов гордиться собой! Хорошо, на самом деле, что Артем не пришел, они все сделали сами! Может, брат заранее знал, что так и будет, потому и не приехал? Мысли отвлекали от страха соскользнуть со ступеньки и рухнуть вниз.

Примерно в десяти метрах над землей лестница обрывалась.

— Вот черт! — крикнул Сенечка. — Она не достает до конца! Далеко прыгать. Можно ноги переломать!

— Ползи тогда обратно, — крикнул Мишка. — Поищем еще чего-нибудь!

Сенечка поднял голову: стена возвышалась над ним, давила своей мощью, но еще сильнее давило то, что скрыто позади. Ему не хотелось возвращаться туда. Хотелось быть дальше, как можно дальше, от этого завода! Никогда он больше сюда не вернется! Ни за что!

— Нет! — крикнул он, — Не полезу! Сейчас веревку привяжу, спущусь, сколько хватит. А потом — прыгаю! Там трава вроде…

Сенечка привязал к лестнице веревку, надежно закрепил крюк и, радуясь, что не так давно научился лазить по канату, пополз вниз. Спускаться — не подниматься, куда легче!

Прыгать все равно было высоко и страшно, но Сенечка приземлился удачно, даже не ушибив ноги. Отлично! Теперь, по крайней мере, они с Карлсоном спасены! Осталось дождаться мальчиков, Сенечка беспокоился за друзей.

Мишка спустился следом, ему это удалось довольно быстро, он сиганул вниз без страха, но, в отличие от Сенечки, упал неудачно и теперь немного прихрамывал.

— Ничего, заживет до свадьбы, — философски заметил он.

Сложнее всего оказалось заставить Славика спуститься: тот ни в какую не хотел ни ползти по лестнице, ни прыгать.

— Идите вы, я тут посижу, меня утром снимут спасатели, — повторял он снова и снова. — Карлсона забрали, вот и славно. А я тут посижу.

И лишь когда Кирюха сурово и очень достоверно пообещал, что сейчас скинет его вниз, Славик решился и, нехотя, бормоча под нос ругательства, направился к лестнице. Спускался долго, медленно, ноги в носках скользили и потому несколько раз он чуть не сорвался. Сенечке показалось, что эти минуты были самыми страшными из пережитого за ночь. Он был уверен, что Славик сорвется и погибнет, и кровь леденела. Прошло много времени, прежде чем Славик дошел до конца ступеней, разобрался, как спускаться по веревке, и еще больше, прежде чем решился прыгнуть. Он долго нелепо болтался в воздухе, прыгал с громким криком, но приземлился удачно. За это время комета приблизилась.

— Ты говорил, он улетит скоро, а он только ближе подлетел, — едва придя в себя, Славик указал на небо, — Будто скоро в нас врежется! Вдруг он упадет? Рассказывал тебе папа такое?

— Спутники не падают, скажешь тоже, — заметил Мишка.

— А может — это орбитальная станция? — предположил Сенечка. — Американская. Падает.

— Да откуда у них станция? И почему круглая? — Мишка покачал головой. — Нет, это какая-то другая чертовщина. Не бойся, не упадет. Сейчас Кирюху дождемся — и домой. Пока дойдем — улетит.

— В любом случае, она не такая страшная, как то, даже если врежется прямо в меня, — Славик махнул рукой в сторону завода. — Вы как хотите, а я туда больше ни ногой! Устал, руки не гнутся. И мне обратно всю дорогу босиком шлепать. А мокро, камни и трава колется!

— Хочешь, отдам тебе ботинки? — предложил Сенечка.

— Да ладно уж, не надо, — Славик пожал плечами, но Сенечка развязал шнурки, стянул кроссовки и отдал другу. Он был так счастлив, что все закончилось благополучно, что мог бы лететь до дома, как если бы Гермес подарил ему свои крылатые сандалии. Что в сравнении с этим счастьем какие-то камни на дороге! Сейчас Сенечка казался себе всесильным. К тому же, надо быть честным: квест был его идеей, он втравил товарищей в эту жуткую авантюру, казавшуюся веселым приключением и чуть было не закончившуюся трагедией. Да, они спасли Карлсона, они проникли на завод и могли гордиться собой. Но стоила ли цель затраченных усилий? Ведь они заплатили своим покоем, своей детской наивностью. Верой в добрый и светлый Донск, в добрый и светлый мир.

Когда спустился Кирюха, Славик уже обулся и теперь удовлетворенно разглядывал свои ступни. Кроссовки оказались впору.

— Ничего у тебя обувка, — заметил он с легкой завистью. — Мать делает?

— Нет, — зло фыркнул Сенечка. Воспоминание о матери и ее пропуске, позволившем войти в лабораторию, больно резануло, он предпочел бы никогда больше не говорить, не думать, не вспоминать об этом, но не выйдет.

— Пошли назад, — сурово сказал Мишка. — Поздно уже. Мы справились — и мы молодцы! Айда домой!

Он повернулся и направился в темноту, где светились вдалеке огни Донска. Славик и Кирюха шли за ним. Сенечка замыкал процессию: идти босиком ему труднее, чем остальным. Он вытащил Карлсона из сумки, посмотрел в его умные глазки-бусинки. Спасенный, казалось, оправился от стресса и чувствовал себя спокойно.