Квестер

Тестер сделал первый шаг. Упс! Проблемка: тело было как неродное, деревянное какое-то, ноги шли с трудом. «Вау! Вот незадача! – подумал Тестер. – Как будто мне тело другое выдали!» Он стал шевелить руками, ногами и головой, даже присел несколько раз. Тело словно тормозило – отвечало на команды мозга медленно, будто бы нехотя. Привычные движения (типа разглаживания бороды и протирания глаз) вообще превращались в сплошной ералаш: пальцы всё время оказывались не там – то во рту, то в глазу, то в ноздрях. Это просто шокировало Тестера и, если бы не твёрдая уверенность в том, что он уже умер, и что хуже уже и быть не может, с ним случилась бы вторая истерика. А так он отупело поднимал и опускал руки, делал шаги и пытался найти хоть какие-то закономерности в новых взаимоотношениях мозга и тела. Пока это получалось плохо. Тестер аж вспотел, а потому снова сел на койку и продолжил наблюдения.

Теперь он понял, чем занимается весь народ в этой «Обители» (Тестеру, впрочем, ближе было называние «дурдом»): все они тоже или оплакивали собственную смерть, или привыкали к своим новым телам. Но сейчас Тестер увидел кое-что ещё, не замеченное ранее: у стен ангара стояли люди в другой одежде. В камуфляже. И… (господи, быть того не может!) с оружием! С настоящим оружием: уж китайского «калашникова» и американскую «М-16» Тестер определил безошибочно!

Вели «охранники» себя по-другому: не бродили по помещению, не рыдали, не впадали в истерику. Они или стояли, или шагали взад-вперед, внимательно наблюдая за происходящим. Сразу было видно, что люди – на службе. «Но что им охранять-то в раю… или в аду? – спросил себя Тестер. – Только, разве что, одно от другого! Да-а! Видимо, и в потустороннем мире происходят изменения. Я-то по старинке думал, что здесь действуют какие-нибудь божественные силы, ангелы там всякие, архангелы…, но уж никак не бескрылые охранники с «калашами»!»

Тестер посмотрел в другую сторону и вновь увидел ранее незамеченное: огромный ангар был посередине перегорожен странным сооружением – высоким, в два человеческих роста, бревенчатым забором – деталью топорной работы, явно выпадающей из общего стиля помещения. В середине забора был проход (охраняемый, естественно, бойцом в камуфляже), и из него до Тестера доносились слова военных команд, какие-то ритмичные глухие удары, звонкие щелчки… «Сходить, что ли, посмотреть, что там такое? – подумал Тестер. – А чего ж не сходить? Схожу, бояться-то нечего, умер ведь уже!»

Встал, да и пошёл. Словно зомби, на негнущихся, странно непослушных ногах.

2

Но возникла проблема у входа в другую часть помещения: больша-ая такая проблема в виде здоровенного парня с АКМ на плече. Этот амбал был на голову выше Тестера и намного шире в плечах. «Вот так Слуга Божий, твою мать!» – подумал Тестер.

– Куда прэш? – пробасил амбал. – Рано тебе ещё!

– Как это «рано»? – не понял Тестер

– А вот так: рано, и всё! Скажут, когда можно! Возвращайся взад и жди, когда позовут! – лениво ответил охранник, сняв автомат с плеча и направив дуло на Тестера.

– А кто позовёт? – поинтересовался Тестер.

– Кому надо, тот и позовёт! Дуй назад, кому сказал! – парень повысил голос. – Сначала ходить научись, кукла бородатая!

Тестер ещё потоптался немного перед амбалом, тщетно пытаясь решить новую загадку: какой смысл мёртвого человека пугать автоматом, но потом подумал, что будет благоразумнее пока не лезть на рожон, а потому повернулся и заковылял вдоль стены обратно.

Ноги и руки по-прежнему слушались с трудом, ходьба давалась тяжело и Тестер быстро устал. Усевшись отдохнуть на свободную койку, он продолжил изучать окружающую обстановку, и, в частности, отметил, что коек в помещении было гораздо больше, чем людей. «Видимо, – подумал Тестер, – остальные уже прошли процедуру Страшного Суда, а эти – такие же, как я, «вновь поступившие». Это предположение частично подтвердилось, когда он попытался поговорить с кем-либо из находившихся в «дурдоме»: никто даже не отреагировал на его «здрасьте» – настолько глубоко, видимо, люди переживали своё горе…

Оставив в покое «товарищей по несчастью», Тестер обратил внимание на стены. Они сплошь были покрыты рисунками и надписями на разных языках. Преобладали почему-то русские: пресловутое «здесь был Вася», растиражированное в десятках вариантов и имён, соседствовало с другими перлами, типа «Спартак – чимпион», «Дебальцево зажигает», «Превед, медвед!»…, а так же сотнями ругательных слов. Среди всей этой «наскальщины» Тестер высмотрел и такое: «Абитель – ацтой, Влодыко – выпий йаду!» «Однако! – удивился он, вспомнив, что Владыкой Ильич назвал хозяина этой непонятной «больнички», называемой Обителью. – Оказывается, и в Последнем Пристанище есть богохульники!»