Квестер

            Гейтц, спрятавшийся от всех в своих апартаментах, отключив все средства связи, предавался единственному занятию, которое еще было способно доставить ему удовольствие: смотрел старые фильмы. Черно-белые ленты о лихих ковбоях и обворожительных красавицах, всепобеждающей правде и неугасимой любви вызывали в его памяти светлые годы детства, юности и буйной молодости. Билл, как завороженный, смотрел на экран, повторял за героями большие фрагменты текста, пел песни…, и порой слезы, которые он и не пытался сдерживать, стекали на улыбку, не сходившую с его лица все это время.

            Однако судьба распорядилась так, что сквозь речи и песни любимых актеров он все же услышал громкий голос своей секретарши, который из динамика в коридоре уже почти полчаса добивался внимания шефа:

- Мистер Гейтц! Вас ждет мистер Мэлвиз в Вашем кабинете! Повторяю! Мистер Гейтц! Мистер Мэлвиз ждет Вас в Вашем кабинете!

            Еще не погас экран телевизора, а улыбка уже сошла с лица Гейтца. Стараясь идти максимально быстро, шеф «Макрософта» проскакивал коридор за коридором. «Голуби, голуби, птицы мира! – проносилось в его голове. - Набитые дураки, которых каждая сволочь использует в своих гнусных целях! Но кто, кто стал у меня на пути, кто использовал этих безмозглых птиц для того, чтобы разрушить мою мечту? Знает ли Мэлвиз имя этого негодяя? Или опять будет с олимпийским спокойствием терзать мое терпение своими предположениями? Господи, скорее бы дойти до кабинета! Скорее бы узнать!»

 Но на приветствия попадавшихся ему по дороге служащих Гейтц отвечал привычным кивком головы, словно отщелкивая каждому из них положенную ему долю начальственного внимания. Он изо всех сил старался скрыть бурлящее в нем волнение: ведь раз Мэлвиз позволил себе вызвать его по громкой связи, значит, случилось что-то экстраординарное. «Или они нашли шпиона, или… или не нашли, а наоборот – шпион добился своего и через час Кампус «Макрософта» будет в кольце танков».

 Но допустить, чтобы подчиненные, несомненно слышавшие объявление секретарши по внутренней связи, заподозрили что-то неладное, он не мог. Поэтому Гейтц, ускорявший свой шаг в пустынных коридорах, замедлялся, завидя кого-то из сотрудников.

Его вид при встрече с ними как бы говорил: «В «Макрософте» все нормально, работа идет в штатном режиме и ваш шеф, прогуливаясь по коридорам, настолько благодушен, что готов разговориться и с вами, и с ними, и с каждым уборщиком…, если бы только этому противному начальнику службы безопасности Мэлвизу не потребовалась срочно подписать свои противные отчеты!»

Естественно, перед его кабинетом и в приемной уже собрались небольшие группы из желающих подсмотреть за поведением шефа, чтобы потом авторитетно заявлять: «Шеф был такой-то и такой-то, а, значит, случилось то-то и то-то» - такие аппаратные «спецы» есть в каждом учреждении. Гейтц называл из «крысами». Но сенсационных новостей «крысы» не дождались. Шеф продефилировал между ними, как «Каддилак» мимо малолитражек, отмерив всем положенные сантиметры уважения, и вошел в свой кабинет, как входит в порт океанский суперлайнер.

Увидев шефа, Мэлвиз вскочил из-за стола.

- Что у вас, Мэлвиз? – спросил Гейтц, быстро проходя к своему креслу.

- У нас «ЧП», сэр! – взволновано ответил начальник службы безопасности. Подойдя ближе к Гейтцу и наклонившись к нему, Мэлвиз почти прошептал:  – Фред Ласки совершил самоубийство!

            Гейца как громом ударило. Он медленно встал, невидящим взглядом посмотрел на бледное лицо Мэлвиза, сделал несколько шагов и остановился, тяжело опершись о стул.

- Где и как это произошло?

- Находясь в своем рабочем кабинете, Ласки принял огромную дозу снотворного и умер, оставив только вот эту записку.

            Мэлвиз передал Гейтцу половинку стандартного листа бумаги, на котором были изображены какие-то шары, а под ними рукой Фреда Ласки написано следующее:

 «Он убъет всех и вся. Это я его выпустил. Простите меня! Фред Л.»

            Гейтц очень долго молчал. В глазах его засеребрились слезы. Наконец он вновь обратился к Мэлвизу:

- Там…, в его кабинете… ничего не трогали?

- Нет, сэр, - ответил Мэлвиз, – у дверей стоит охранник. Сэр, надо решить, как нам поступить. По закону мы должны вызвать полицию…, но, сэр…, я не смогу гарантировать сохранения секретности Проекта, если копы начнут задавать вопросы.

            Гейтц долго не отвечал. Затем, словно очнувшись, он пошел к двери.

- Пойдемте, Мэлвиз, сходим туда…

            В аппаратную Центра Управления шли молча. У входа уже толпилось порядочное количество народа. Один из двух охранников, карауливших вход, кинулся расчищать дорогу для Гейтца. Билл дошел до двери, но остановился, повернулся к толпе и тихо сказал:

- Прошу всех пройти на свои рабочие места. Обо всем, что здесь случилось, я вам расскажу лично. А сейчас давайте не будем уподобляться тупым обывателям, создавая толчею, панику и дурацкие предположения.

            Тихие слова шефа мгновенно возымели действие: люди разошлись, и в коридоре стало спокойнее. Билл сказал охраннику: