Квиллифер

– Быть может, мне следует теперь заняться одним из членов магистрата? – сказал он, указав на Гриббинса. – Вот этим, что ползает, как собака. Мы должны прийти к соглашению прежде, чем он сдастся в борьбе со своими благородными ранениями.

Гриббинса, ползавшего на четвереньках с того самого момента, как его ударил по голове грабитель, подняли двое разбойников и потащили вверх по лестнице, после чего усадили за стол. Сэр Бэзил небрежно поставил на другой стул ногу, и они начали переговоры.

Я наблюдал за ними, массируя и растирая плечи и руки. Бэзил что-то говорил, Гриббинс отвечал, потом снова вступал разбойник.

– Любезный, я посол! Посол королевского двора! Вам следует немедленно меня отпустить, или об этом узнает король! – послышался капризный голос Гриббинса. Тут он оборвал себя, сообразив, что сделал ошибку. – Я имел в виду королеву! – Он погрозил Бэзилу пальцем. – Королева все узнает!

Я поморщился. Все, кроме Гриббинса, понимали, к чему идет разговор. Однако сэр Бэзил сделал вид, что удивлен.

– Ты призываешь королевскую защиту? – спросил он.

Гриббинс выглядел очень довольным собой.

– Да! Именем королевы, вы должны немедленно меня отпустить.

Сэр Бэзил встал и повернулся к разбойникам и пленным.

– Этот добрый человек призывает королеву! – сказал он. – Должно быть, он очень удобно расположился между ее чудесными белыми бедрами, если обращается к ней, а не к его королевскому величеству!

Разбойники стали смеяться. Беззубый старик в больших сапогах поднял трясущиеся руки.

– Нет! – заорал он и задрожал от деланого ужаса. – Только не королева! Не призывайте королеву!

– Только не королева! – закричали разбойники.

Все они начали выть и стонать, дрожать и заламывать руки, словно были вне себя от ужаса. Их вопли отражались от покрытых мхом стен форта, они били себя кулаками в грудь и умоляли Гриббинса о пощаде.

Я легко мог представить, что будет дальше. Мне хотелось что-то придумать, чтобы изменить ход событий, но вдохновение меня покинуло. Я стиснул зубы и решил следовать суровому духу Необходимости лорда Уттербака.

Гриббинс покраснел, но продолжал дерзко смотреть на разбойников. Сэр Бэзил окинул своих людей одобрительным взглядом, потом сделал жест, призывая их к молчанию, перевел глаза на аптекаря и приложил ладонь к уху.

– Сэр Посол, я не слышу королевы. Как и короля. А также их армий. Быть может, их величества тебя бросили? Или тебе следует взывать к ним громче?

– Я не стану играть с тобой словами, любезный. Я посол и вы должны меня отпустить, – твердо ответил Гриббинс.

Сэр Бэзил снова обратился к своей аудитории:

– Несмотря на то что он называет себя послом, этот джентльмен – аптекарь, иными словами, шут. Какой выкуп следует установить за изобличенного шута?

– Десять империалов! – последовал ответ.

– Так, десять империалов. Но данный джентльмен еще и ольдермен, то есть тот, кто сладко живет на налоги, которые собирает с простого народа. Каков выкуп за изобличенного сборщика налогов?

– Двадцать пять империалов! – закричали разбойники.

Я поморщился, услышав цифры. Умелый ремесленник способен заработать двадцать империалов за год, Гриббинс, несомненно, выручал больше, но не за один день, и я понимал, что едва ли у аптекаря отложено на черный день тридцать золотых, даже если бы его дом не подвергся ограблению. И, если у него нет денег, кто их для него соберет? – жена? брат? сын? – кто пойдет к ростовщику и возьмет в долг под сто или сто пятьдесят процентов, или даже больше, если учесть, что сейчас в Этельбайте осталось очень мало наличных.

Сэр Бэзил повернулся и указал рукой на Гриббинса.

– А джентльмен еще и посол! – сказал он. – Ни один посол еще не имел удовольствия наслаждаться нашим гостеприимством, поэтому я даже не знаю, какой выкуп просить. Но я понимаю, что задача посла состоит в том, чтобы лгать королю, а потом отсылать ложь короля обратно домой, иными словами, возить ложь туда и обратно, то есть быть поставщиком лжи. Итак, какой должен быть выкуп за профессиональную ложь?

– Двадцать империалов! – сказал один из разбойников.

– Тридцать!

– Пятьдесят!

– Пятьдесят! – Сэр Бэзил расхохотался. – Пусть будет пятьдесят! – Он шагнул к слушателям и бросил на них заговорщический взгляд. – Ко всему прочему, джентльмен воззвал к королевской защите. – Он развел руки в стороны. – Каково, друзья мои, наказание за обращение за помощью к королю?

– Удвоение выкупа! – радостно закричали все.

– Да! Удвоение выкупа! – Сэр Бэзил снова повернулся к Гриббинсу, только теперь начавшему осознавать свое положение. Сэр Бэзил протянул руку, словно просил на чай. – Всего сто семьдесят империалов, господин аптекарь. Как ты намерен платить?

Лицо Гриббинса исказил ужас.

– Я не могу заплатить.

– Неужели у тебя нет друзей? – спросил сэр Бэзил. – Нет жены? Сыновей?