Кыш и Четыре дома

Кыш решил, что пока будет возможность, он будет идти, а заодно приглядывать какое-нибудь разлапистое дерево – возможно у него получится, привязавшись поясом к высокой широкой ветке, более-менее сносно провести ночь. Ночевать на земле Кыш не собирался – мало-ли какие ночные хищники живут поблизости? Конечно, их можно было бы отпугнуть костром, но Кыш был не уверен, что готов привлекать внимание к своей одинокой персоне огнем. Кыш вздохнул, вот если бы он был сейчас не один, если бы у него был товарищ или друг, тогда, конечно, другое дело…

Эти мысли мальчика были прерваны каким-то странным звуком. Кыш замер и прислушался. Да-да, звуки доносились с той же стороны дороги, по которой двигался и Кыш, только он никак не мог понять, что это за звуки? Погодите, погодите… Не может быть! Кыш с удивлением понял, что слышит треск дерева и звуки песни – кто-то рубил дрова и напевал приятным мелодичным голосом про любовь голубоглазой принцессы и прохожего словоплета. Кыш сразу узнал эту песню – ее пели не только заезжавшие в княжество артисты, но и романтичные дворовые девушки – пели и утирали украдкой слезы, уж больно текст у песни был жалостливый – ну, а какие шансы у нищего словоплета-менестреля супротив надменного сына соседнего короля? Удивительно, но в голосе лесного певца грусти не слышалось, наоборот, в нем сквозила какая-то радость и удовлетворение. Кыш, как завороженный, пошел, стараясь не шуметь, на голос.

Не пройдя и пятидесяти шагов, мальчик остановился перед кустом цветущей лесной молости, попытался разглядеть, что происходит на небольшой полянке расположенной прямо за гигантскими ароматными лопухами. Лопухи, конечно, прилично закрывали обзор, но Кышу удалось разглядеть ярко горевший костер, небольшой шалаш, покрытый ветхой, разрисованной странными символами тканью, и хозяина всего этого добра – человека, который, стоя спиной к Кышу и напевая уже известную нам песню, рубил упавшее дерево недалеко от костра.

Кышу казалось, что он подкрался к стоянке певца очень аккуратно, и его присутствие для последнего является тайной. Однако, оказалось, что это не так. Исполнитель обернулся (стало видно, что он немногим старше Кыша, но уже вполне может считаться мужчиной, а не подростком) и отчетливо произнес обращаясь к кустам:

– Поможешь? Или так и будешь стоять столбом?

Кыш торопливо вышел из-за своего ненадежного укрытия и поднял руку в знак приветствия.

– Хочешь погреться у моего огня – тогда бери инструмент, да заканчивай с деревом, – юноша бросил к ногам Кыша топор, – А я пока займусь ужином. Кстати, меня кличут Гутом. Запомнишь?

Мальчик поднял топор и буркнул:

– Кыш.

– Что? – не понял или не расслышал новый знакомый.

– Кыш – это мое имя.

Глава 5. Гут.

Кыш протянул руки к огню и блаженно зажмурился. Как хорошо чувствовать себя сытым и находится в безопасности. Понятно, безопасность – штука довольно относительная, ведь если кто-то или что-то нападет на их небольшой лагерь, они вряд ли смогут достойно постоять за себя, но думать о плохом сейчас совершенно не хотелось.  Тепло огня, сытная похлебка и дружеское отношение Гута как-бы обещали, что все будет хорошо.  Кыш, глядя на нового друга, доедающего остатки ужина, поймал себя на том, что хотел бы как можно дольше сидеть вот так, слушая потрескивание дров и наблюдая за всполохами огня.