Лабиринт

– Хорошо! Пару минут! – ответила официантка и пошла за терминалом.

Пока её не было, я раскрыл газету, на первой странице которой над заголовком об очередном кровопролитии ручкой было написано лишь одно слово: «Удачи!». Всё это похоже на фильм про Джеймса Бонда. Посмотрев в сторону, я увидел, что официантка стояла в очереди к кассе, чтобы рассчитать меня, и я невольно взглянул на заголовок статьи, в ожидании девушки:

«Наркоман напал на сотрудников амбулатории.

В понедельник вечером было произведено нападение на сотрудников скорой помощи, приехавшей по вызову в Александрийский парк в Петергофе. В 22:37 поступил звонок с сообщением о том, что в парке была найдена женщина без сознания. Врачи незамедлительно приехали на вызов и обнаружили женщину в указанном месте. Однако во время оказания помощи пострадавшей они стали жертвой нападения неизвестного человека. О случившемся сообщил водитель амбулатории, после того как не смог связаться с сотрудниками скорой помощи, ушедшими на помощь женщине вглубь парка. На сегодняшний день женщина и двое сотрудников скорой помощи находятся без сознания в реанимации в тяжёлом состоянии с черепно-мозговыми травмами, полученными от серии ударов тупым предметом по голове. Установлено, что единственным пропавшим препаратом из медикаментов является морфий. Сотрудниками полиции возбуждено уголовное дело, и нападавший находится в розыске. Телефон, с которого была вызвана помощь, принадлежал пострадавшей женщине».

Я не мог поверить своим глазам. То, что Михаил оставил именно эту газету и то, что он пожелал мне удачи, написав это над заголовком именно этой статьи, однозначно давало мне понять то, что это было его рук дело, и ампула, лежащая в моём кармане, ранее лежала в аптечке скорой помощи. Не хотелось бы мне с ним ещё раз встречаться – он точно не в себе. Кто знает, что ему ещё в голову взбредёт?

Расплатившись за обед, я поспешно вышел из ресторана и оглянулся по сторонам. Не обнаружив ни Михаила, ни сотрудников полиции, я пошёл в другую сторону от работы. Не хватало мне ещё того, чтобы Михаил знал, где я работаю, если тайком следит за мной. Пройдя пару кварталов и убедившись, что за мной никто не идёт, я решил вернуться в офис окольным путём, чтобы забрать свои вещи. Знал ли Михаил, где я работаю? Может, он видел здание, из которого я выходил перед встречей с ним? Или видел, как я выходил оттуда раньше? Была ли встреча с ним случайным совпадением, или он целенаправленно ждал предлога, чтобы заговорить со мной? Если так, то зачем? Не думаю, что меня принципиальным образом отличает что-то от остальных посетителей ресторана. Думаю, что прятаться от него большого смысла не имеет. Если он захочет найти меня, то всегда может выследить меня у работы. Но почему он не пришёл сегодня? Когда я его в следующий раз увижу? Завтра?

Сидя в офисе перед своим компьютером на следующий день, я пытался думать о том, как мы вчера с Лерой побывали в театре, о приглушённом свете зала, украшенного узорной лепниной и огромными позолоченными люстрами, о людях, одетых в строгие костюмы и вечерние платья, о сценарии спектакля, доносящим идею о том, что высшее благо человека – это любить и быть любимым. Думать об этом всём удавалось плохо, так как любое моё отвлечение, любая поблажка для моего сознания приводила к мыслям о том, каким образом ко мне попала ампула, которую я крутил в руках. Михаил казался мне ненормальным психопатом, с которым я определённо не хотел больше встречаться. Но, с другой стороны, я жаждал поговорить с ним, чтобы понять, чего он от меня ждёт. Это было похоже на ожидание результатов анализа крови, взятого для проверки диагноза врача. Страшно узнать результат, но ожидание результата ещё страшнее. И какого чёрта я вообще к нему подсел? С виду казался же ведь приличным человеком, а оказался ненормальным.

Надо быстрее избавиться от ампулы. Может, просто выбросить её? Нет, нельзя. Каким бы странным человеком ни был Михаил, он достал эту ампулу, чтобы помочь мне, и я не ответственен за тот путь, каким он эту ампулу для меня раздобыл. Уговор был вполне однозначный – он приносит ампулу, а я использую её по оговорённому предназначению. Раз так договорились, значит, так и сделаю. Но как же мне дать морфий Лёше, чтобы он не заподозрил, что я его ему даю? Нужно ещё и обстоятельства подгадать так, чтобы была возможность с ним откровенно поговорить.